Когда мы добрались до нашего квартала, то расстались и пошли в разные стороны. Мне удалось проскользнуть в окно спальни без звука, и я остановилась, замерев на несколько секунд, чтобы послушать, было ли какое-то движение в доме. Когда я ничего не услышала, то расслабилась и пошла в ванную.
Вдруг дверь моей спальни распахнулась и отскочила от двери с громким треском.
Отец подошел ко мне с таким гневным лицом, какого я никогда у него не видела. Он схватил меня за руки и стал трясти.
— Где ты была? Как ты посмела уйти из дома?
— Стэнли, не обижай ее, — умоляла мама, стоящая в дверном проеме.
Отец бросил меня на кровать, и я упала на нее.
— Клянусь… — Начал он и отвел назад свою руку, чтобы ударить меня. Я быстро прикрыла голову руками, чтобы смягчить удар, но его так и не было. Я взглянула вверх и увидела, что он все еще стоял с занесенной рукой и смотрел на меня с отвращением. Отец опустил руку и отвернулся. — Спускайся вниз. Пастор Дин здесь.
Я замерла. Что здесь делал пастор Дин?
Я спустилась вниз, в гостиную. Там были мой отец, пастор Дин и кто-то еще.
Себастьян. Он был моим нареченным с восемнадцати лет. Наши родители устроили этот брак, что было традиционно в Грэди. Мы не были помолвлены и даже не встречались, но было понятно, что, в конце концов, мы поженимся.
Никогда раньше он не присутствовал при моем наказании, поэтому присутствие его и пастора заставило меня нервничать. Лицо Себастьяна, которое я считала милым, с его мальчишеским овалом и светло-зелеными глазами, было хмурым, от чего он выглядел угрожающе.
— Садись, Колетт, — сказал пастор Дин безмятежным и спокойным голосом.
Я сделала так, как мне сказали, и села на середину дивана, зная, что так будет лучше, чем расспрашивать. Пастора Дина уважали и считали хорошим человеком. Его круглое лицо и легкая улыбка производили впечатление дружелюбия, но я всегда рядом с ним чувствовала, что что-то не так.
— Колетт, — начал пастор Дин, — ты всегда была хорошей девушкой и хотя мы готовы игнорировать некоторые ошибки, боюсь, что это преступление игнорировать нельзя. — Все трое остались стоять за журнальным столиком, глядя на меня как консилиум благочестия. — Поскольку Себастьян выяснил это о тебе, он обратился с просьбой. Вместо того, чтобы наказывать тебя, Себастьян хочет, чтобы твой брак состоялся немедленно.
Моя кровь застыла.
— Я думала, что мне должно быть двадцать два года до свадьбы. — Мне не хватало до этого еще больше года.
— Этот фортель все изменил, — усмехнулся Себастьян.
Я посмотрела на отца.
— Пожалуйста, папа. Мы просто ходили поужинать в игровой зал. Я знаю, что ушла без разрешения, но разве это не крайность?