Отрицая понятие жертвы, отказываясь от груза великой миссии, говоря о приоритете отдельной личности перед государством, какое качество жизни готовим мы этой личности? Каким оно будет — это «счастье» жителя слабой страны, жителя державы, на глазах теряющей свою роль, свое право влиять на ход мирового процесса?!
Призывая учиться у стран-лидеров, мы почему-то хотим учиться всему, кроме главного — умения уважать себя, свою страну, свой народ, свое общество и свою историю.
Это отсутствие самоуважения, эти конвульсивные перепады от истеричной кичливости к кликушескому самобичеванию — самое страшное заболевание общества, своего рода коллективный психоз, не излечив который мы не сможем решить стоящих перед страною проблем.
Столетиями длится эта трагедия духа, мятущегося между комплексом неполноценности и манией величия, эта беда, избыть которую стремились Пушкин и Гоголь, Тютчев и Достоевский.
Освободив нас из-под власти тоталитарного государства, освободила ли нас перестройка от нас самих?!
Вдумаемся! Мог ли представитель западной цивилизации в самых сложных условиях, при любом масштабе кризиса дать самому себе определение, по уровню самоуничижения сопоставимое с термином «гомо советикус»? Определив тем самым самих же себя как низшую (неразумную?!) расу? Как особый (неполноценный, видимо?!) вид? Как представителей недокультуры, «унтерменшей»? И кто, как не «гомо советикус» (если следовать логике этого отрицаемого нами понятия), мог призвать к тому, чтобы «взять все лучшее у капитализма и забыть, что мы строили коммунизм»?
Какая неистребимая убежденность в способности нашего гения, в отличие от «них», взять лучшее, а худшее походя, между прочим отбросить! И какая готовность забыть, стереть из памяти «все то, что прежде знал, что так любил, чему так жарко верил»?! Неужели одно это не вызывает чувства глубокой обеспокоенности происходящим?! А ведь подобных примеров великое множество.
Не менее тревожна подтверждаемая многочисленными исследованиями эрозия трудовой деятельности. Это не просто падение трудовой дисциплины, что само по себе не может не вызывать беспокойства, это — мотивационная катастрофа, сознательная переориентация с созидания на добывание, потеря активности, «овнутренной» дисциплины, своего трудового «Я», умения одержимо работать. Но ведь каждый, кто сталкивался с западной цивилизацией не на уровне круизов и супермаркетов, понимает, какой ценой дается «то» изобилие, какая супермобилизация присутствует в слоях, которые обеспечивают высшую производительность «той» экономики.