— Он не хотел умирать, — добавила Лилиан, заставляя Зига вздрогнуть. — Он просил тебя… Но ты не послушал. А потом он сказал мне…
Лили замолкла.
— Сказал что? — не выдержал затянувшейся паузы Зиг.
— Ты убил его, а он пришел ко мне. Мёртвые не разговаривают. И не ходят. Мёртвые лежат в могилах, оседают серым прахом на подошвах ботинок…
Девушка что-то неразборчиво забормотала себе под нос.
— Лилиан, что это значит? Откуда… — растерянно спросил у сестры брат.
Сестра не ответила. Внезапно полубезумное бормотание сорвалось на хрип и девушку стали сотрясать мелкие конвульсии. Зиг, не тратя времени на слова, прижал Лили к кровати, зафиксировал ее руки, чтобы она не смогла навредить себе, как это уже не раз бывало во время предыдущих приступов. Навалившись всем телом, парень не давал девушке двигаться. Она пыталась сопротивляться, извивалась, но силы были не равны. Открытый рот пытался ухватить воздух, белки глаз покраснели от напряжения.
Зиг не отпускал сестру. Во время подобного всё, что ему оставалось — это не дать Лилиан в кровь разодрать себе кожу на руках и надеяться, что приступ вскоре закончится.
Прошла минута. Лилиан обмякла, взгляд приобрел некоторую осмысленность. Удивленная, она смерила нависшего над ней брата недоверчивым взглядом, и осторожно спросила:
— Ты что делаешь?
— Кто тебе рассказал? — потребовал объяснений взбудораженный Зиг.
— О чём ты? — похоже, было, что Лилиан по-настоящему испугалась. — Я не понимаю. Не помню. Отпусти! Мне больно!
Зиг резко отскочил от кровати. На тонкой бледной коже рук девушки мгновенно проступили синие бороздки от крепко сжимавшихся пальцев.
Лилиан не первый раз выдавала странные, поразительные фразы, порой говорила о том, чего знать не могла, чтобы через несколько минут напрочь забыть об этом.
Зиг многое бы отдал, чтобы понять, что все это значит, узнать, откуда девушке приходят непонятные пугающие образы. Альбинос предполагал, что ответы на эти вопросы смогут помочь лучше понять, что произошло с сестрой. И возможно узнать, как можно исцелить её сломавшуюся психику.
Давить на Лили Зиг не хотел. В последние несколько дней девушка просыпалась с криками едва ли не каждую ночь, судороги и конвульсии накрывали Лилиан ещё чаще. Это не могло не пугать. О том, почему подобное происходит, Лилиан отказывалась говорить или, что происходило чаще — просто не помнила приступов.
Лилиан повернулась на бок, отворачиваясь от брата и утыкаясь лицом в подушку. Девушка явно обиделась, возможно, даже беззвучно плакала. Зиг в растерянности дотронулся до сестры. Та резко передернула плечиком, явно давая понять, что хочет, чтобы брат оставил её в покое.