Профессор стоял рядом и неловко гладил его по плечу, невпопад приговаривая, что-то глупое и успокоительное.
До комендатуры они добирались еще около получаса, стараясь двигаться кружными путями через глухие переулки, проходные дворы и подворотни. На улицы выходили, лишь тщательно осмотревшись по сторонам, и пересекали их быстрой перебежкой, предварительно убедившись в отсутствии поблизости усташеских патрулей. Те казалось, наводнили собой город. Андрей, впавший от всего увиденного в некое тяжелое, подобное наркотическому бреду, оцепенение, тупо недоумевал, где же скрывалась столько времени вся эта силища, как можно было заранее не обнаружить готовящуюся расправу? Неужели сербы в своей повседневной беспечности не чувствовали даже удушливую ауру смертельной ненависти которую должны были источать все эти вынужденные до поры до времени скрываться люди. Он задавал себе эти вопросы раз за разом, но ответов на них не находил. Пару раз до них доносились далекие хлопки коротких перестрелок, видимо, все же не все готовы были сдаться без боя, кое-кто оказывал сопротивление. На один из таких очагов они набрели, случайно свернув в поросший молодыми деревцами двор у старой кирпичной пятиэтажки.
Едва они показались из-за угла, как откуда-то сверху гулко ударил ружейный выстрел, раскатился, веселым эхом отражаясь от стен окрестных домов. Андрей от неожиданности присел на корточки, в ужасе зажав руками уши, он был отличной мишенью для засевшего у оконного проема на втором этаже стрелка и лишь то, что неизвестный серб был вооружен не автоматическим оружием, а требующим несколько секунд на перезарядку охотничьим ружьем спасло ему жизнь. Это, да еще то, что не растерявшийся профессор стремительно втянул его за шиворот назад за угол. Практически тут же грохнул второй выстрел, разочарованно взвыла картечь, выщербляя угловые кирпичи, выбивая из них мелкую остро пахнущую строительным мусором пыль. Андрей потряс головой, вытрясая из ушей забивший их грохот, и наполняясь осознанием смертельного ужаса пережитой опасности. Он только теперь заметил, гибкие ловкие фигуры в черных усташеских мундирах и разномастном камуфляже тут и там перебегавшие от укрытия к укрытию в глубине двора. По мелькнувшему в проеме окна стрелку тут же ударили нестройные ответные залпы, сухо защелкали курки, басовито рокотнул автомат. Серб не отвечал, и стрельба сама собой смолкла. Атакующие осторожно выглядывали из-за деревьев, мусорных баков и покореженной детской горки, ржавым скелетом ископаемого динозавра высившейся посреди двора. Один наголо стриженый парень нашел себе укрытие за бетонным парапетом детской песочницы и теперь сосредоточенно выцеливал оттуда три распахнутых окна с выбитыми стеклами на втором этаже дома. Похоже, из них и стрелял серб.