— Так все в порядке, до тех пор, пока всё идёт, как идет. Но есть шанс, что вы можете быть убиты в это время, а я останусь с карманами, полными денег, и я не знаю никого, кому я смог бы подойти без риска раскрыть мой секрет.
"Дай мне подумать". — Наступила пауза, во время которой Ланни слушал грохот орудий, пытаясь профессиональными ушами разделить звуки одного типа орудия от другого. Наконец, капитан спросил: "Вы помните, как я устанавливал свою личность перед вами с помощью рисунка, сделанного Труди?"
— Будьте уверены, я этого никогда не забуду.
— У вас остались другие такие рисунки?
— Довольно большая коллекция.
— Они подписаны?
— Нет, Труди никогда не ставила своё имя на них.
— Очень хорошо. Они сослужат службу. Я напишу письмо человеку, которого я знаю в Париже, назовем его 'X'. Я скажу, что у меня есть друг художник, и я хочу, чтобы X оценил его работы. Это невинное послание, которое должно пройти цензуру. Я скажу, что художественный эксперт американец, мистер Ланни Бэдд, имеет коллекцию этих рисунков и будет рад прислать ему образцы по запросу по почте. Я дам ваш адрес, который Труди заставила меня выучить, и он отложился у меня в памяти: Жуан-ле-Пен, Приморские Альпы, Франция. X догадается, что это партийное дело, и напишет вам и попросит показать рисунки. Он знал Труди в старые времена и признает ее работу. В том случае, если я не смогу быть в Париже, вы сможете назначить встречу, и рассказать ему обо всем и следовать его указаниям.
"Это звучит хорошо", — сказал Ланни. — "Но предположим, что гестапо схватит также этого человека? Они, несомненно, выйдут на меня, а я не хотел бы зарабатывать деньги на них.
— Человек, которого я посылаю вам, немец, моего возраста, тридцати пяти лет. Он был в концлагере Ораниенбург в течение двух лет. В результате он получил своего рода нервный спазм, тик. Я считаю, что это так называется. Его левое веко постоянно дёргается. Нацисты, пытаясь заставить его говорить, связали ему руки за спину, а затем повесили его за пальцы. Его большие пальцы выскочили из суставов, и они сломали ему плечи. И они неправильно срослись. Вы сможете попросить его показать вам эти шрамы.
"Я так и сделаю", — ответил другой. — "У нацистов могут возникнуть трудности воспроизвести эти отличительные знаки в короткие сроки!"
X
Они обсудили, как они могут поддерживать контакты друг с другом без посещения Ланни фронта. Капитан сказал: "Вы понимаете, что на войне все смотрят друг за другом, и часто для этого есть причины. Письма могут украсть, или их могут тайно вскрывать и читать другие, а не только цензоры. У нас в нашей армии есть предатели. И вы можете быть уверены, что у Франко есть тоже".