— У вас есть план действий?
— У меня их много, некоторые из них, я должен признать, довольно дикие. Мне удалось подружиться с сотрудником посольства, и я подумал, что мы могли бы похитить его и обменять его на своего пленника.
— Aber nein, Genosse Budd! Нацисты не заботятся о людях, и пожертвуют многими жизнями, чтобы найти, где наше подполье берёт свои средства. Вычеркните этот план.
— Я думал, что мы могли бы заставить человека из посольства говорить, и, возможно, помочь нам.
— Нацисты вас безнадежно обставят в этой игре, по той причине, что у них нет угрызений совести, в то время как у вас они есть. Как вы думаете, вы сможете пытать человека?
— Ну, у меня есть ощущение, что если бы я был совершенно уверен, человек имел Труди, я был бы готов разорвать его на клочки, чтобы заставить его говорить.
— Вы думаете, что сможете, но вы, вероятно, обнаружите, что эти усилия разрушат вашу нервную систему. Кроме того, вы упускаете из виду тот факт, что посольство уведомит французскую полицию, как только их человек пропадёт без вести. А вы не пользуетесь дипломатическим иммунитетом.
— Я думал, что мы могли бы нанять небольшое судно и взять парня в море.
— В таком случае, вы стали бы пиратом, и любой страна, которая поймала бы вас, могла бы вас повесить.
— Теоретически да, но практически, если у вас есть деньги, вас отправили бы в тюрьму на несколько недель или месяцев, пока скандал не утихнет.
— Вы мыслите, как представитель праздного класса, геноссе Бэдд. Вы привыкли делать, что хотите, и раздражены идеей подчинения закону. Но вы должны помнить, что я социалист и так называемый Красный боец, и мы не имеем права нарушать законы Франции или любой другой страны. А если нарушим, то полиция быстро ополчится против нас, и что еще более важно, капиталистическая пресса поместит все детали на первые страницы. Вы должны иметь в виду, что наши товарищи из подполья во Франции находятся в этой стране в качестве гостей и должны действовать с максимальной осмотрительностью. Реакционеры непрестанно ищут возможность обвинить нас, чтобы потребовать нашей высылки из страны. Мы сталкиваемся с тем, что если преступления совершаются против нас, полиция проявляет очень мало интереса, но если мы осмелимся ответить на это, то каждая форма власти в стране поднимется в гневе против нас.
А Ланни заявил: "Все, что вы говорите мне, это правильно, и это означает только одно, что мы не должны потерпеть неудачу".
"Другими словами, безукоризненное преступление!" — отвечал офицер, улыбаясь в первый раз в этой беседе.