Эрик Вивиан Помрой-Нилсон был разочарованным человеком. Он был всего лишь на пару лет старше Ланни, но в его волнистых темных волосах уже была седина, а на лбу морщины. Он заработал успех, как драматург, но это было случайностью, поэтому он объявил, что вряд ли успех придёт снова. У него были свои идеи о том, что было прилично, и он следовал им, даже если он видел, что весь мир шёл другим путём. Он, надрываясь, собирал материал и превращал его во вдумчивого статью, а затем продавал её одному из еженедельников за пять или шесть фунтов. Он мог бы получить в десять раз больше от одного из столпов прессы, Бивербрука, или Ротермира, или Астора, на одном условии, что он будет писать то, что ему скажут они, вместо того, во что он верил.
Альфи был высок, как его отец, но более тонок, и у него были темные волнистые волосы. Его черты лица были тонкими и нежными. Он впитал идеи своего отца и отчаянно следовал им. Он доказал это, поехав в Испанию, чтобы бороться в воздухе за народное дело. Теперь он находился под честным словом, и не мог поехать в Испанию снова. Он принял эту идею закона, как карьеру, и Ланни знал, что это было средством погашения его долга. Ланни не думал, что этот идеалистический парень будет когда-нибудь делать деньги в любой области, но он пусть сначала Альфи закончит колледж Магдалины, произносится, как Модлин.
VIII
Внук Бэддов привык игриво называть себя земноводным. Одним из тех доисторических ящеров, чьи предки всегда жили в воде, но которые теперь вылезли на скалы и мучительно учатся дышать настоящим воздухом, а не воздухом, растворённым в воде. Ящер Ланни, по его словам, справлялся с этим. Но то и дело его усилия становились слишком большими, и он был вынужден соскользнуть обратно в среду, которая была его родным домом.
Под этой средой он имел в виду мир моды и развлечений. Это был мир, где каждый имел, или во всяком случае предполагал иметь все деньги, которые он, возможно, хотел иметь. Это был мир "праздного класса'', и люди в нем гордились тем, что они никогда ничего не делали и не умели делать что-нибудь полезное. Чем дальше они могли проследить своих предков, которые никогда ничего не делали, тем более утончёнными они считались. Для них мир предоставил такую роскошь, какую смогла разработать изобретательность людей: вкусную пищу и редкие вина, с опытными поварами для её приготовления и вышколенными слугами, чтобы всё им подать, мягкие и деликатные ткани, скроенные в манере, понятной лишь посвящённым, быстрые автомобили, стремительно скользящие яхты. Всё не только для физического удовлетворения, но и для интеллектуального, нравственного и эстетического, отличную музыку, литературу и искусство. В общем, все нежные и грациозные вещи, которые жизнь могла предложить. Лучшие экземпляры этого праздного класса были поистине восхитительными компаньонами.