. Немецкие агенты появлялись под разного рода личиной: ученых и журналистов, учителей музыки и языков, студентов, коммивояжеров, импортеров, рабочих, даже беженцев. Агентов обучали изображать из себя леваков. Их направляли в концентрационные лагеря в Германии и били там, так чтобы другие заключенные видели это. Подполье получало информацию, что они были в порядке. Тогда они могли "сбежать" в Париж, и хорошо принимались антинацистскими группами. А там сбежавшие собирали имена и адреса "товарищей" как у себя дома, так и за рубежом. Первых расстреливали, а последних запугивали и подавляли любыми мерами.
II
Как относилась французская полиция к этой иностранной гражданской войне, происходящей у них под носом? Французская полиция представляла собственников, как и полиции во всем мире. Среди французов были те, кто разделял те же идеи, что и беженцы, и они вели себя таким же образом. Правоохранительные органы рассматривали их, как нарушителей общественного порядка и потенциальных преступников. Но они получали защиту, потому, что имели тесные связи с профсоюзами и влияли на большое количество избирателей. Глава парижской полиции, пресловутый Шиапп, был во всех отношениях фашистом, открыто симпатизирующий Огненным крестам и другим местным организациям, и, возможно, Кагулярам, "людям в капюшонах", бандам убийц по образцу чернорубашечников и штурмовиков. Нацисты помогали субсидировать эти группы во Франции и заводили друзей и тайных представителей в Сюртэ Женераль и Дёзьем бюро.
Конечно, существуют пределы того, что можно, а что нельзя, в якобы свободной республике. Если досаждали известным беженцам, то случался скандал. У коммунистов и социалистов были свои газеты, выходившие большими тиражами, а им нравились сюжеты с мучениками. Как раз месяц или два назад Муссолини организовал убийство двух своих ведущих противников среди беженцев, Карло и Нелли Розелли, редакторов антифашистской газеты, выходящей на итальянском языке в Париже. Их похитили и забили до смерти в лесу. Тем же методом, который был использован в Риме, чтобы избавиться от социалистического редактора Маттеотти, вскоре после того, как дуче захватил власть. Ланни был там в то время, и его усилия рассказать внешнему миру об этом, послужили причиной его изгнания из новой Римской империи. Теперь газеты Парижа была полны историей Розелли, которая даже достигла Коннектикута. Это была плохая реклама, как для фашизма, так и для Франции. Она встревожила внешний мир, и полиция, конечно, больше не хотела этого.
Ланни был в состоянии устроить еще один случай Розелли, просто позвонив любому из американских газетчиков, которых он знал в Париже. История домчится до самых удалённых уголков земли и появится на первых страницах везде, где был