Ждать. Просто ждать. Когда человек лишен всех своих чувств и всех сил, но который ещё сохраняет свое сознание, который знает, что происходит что-то ужасное, но не может понять, что это такое, и ничего не может с этим сделать. Он не хотел есть, он не хотел читать, он не хотел никого видеть. Его мысли были полностью заняты Труди. Ее образ стоял перед ним. Эти тонкие изящные точеные черты лица, выражавшие интеллект, чуткость и моральное рвение. Она была святой. Он часто говорил это ей, поддразнивая, потому что ей не нравилось это слово из-за его церковного значения. Но религия принимает различные формы. Рождались новые конфессии, отвергая избитые конфессии прошлого. Труди была святой новой религии человечности, солидарности, сотрудничества и справедливости. Ее образ напоминал образ раннего христианского мученика с дрожащими веками и потом муки на лбу. Скандинавская мученица со светлыми волосами и голубыми глазами. У него не было ее фотографии. Единственная, которую она ему позволила сделать, была помещена в запечатанный конверт вместе с их свидетельством о браке, и отправлена Робби Бэдду с просьбой хранить в сейфе и открыть только в случае смерти Ланни.
Но Ланни были не нужны никакие фотографии. Он был искусствоведом с наметанным глазом и памятью. Он знал каждую деталь ее лица и тела. Он знал их формы и цвет, он помнил их живыми, выражавшими её ум и характер. Он приехал в Париж со своими чувствами, согретыми мыслями об ее объятиях. Теперь он ходил по гостиничному номеру, как дикое животное в клетке, его мучила мысль о ее мучениях. У него было живое воображение, но на эту тему оно ему было не нужно. Он мысленно вернулся в тот застенок в подвале Колубус Хаус в Берлине, с его полом, скользким и вонючим от несвежей крови. Он увидел тяжелую деревянную скамью со старым еврейским банкиром, "еврейско-большевистским плутократом", такова была нацистская формулировка, лежащим голым на толстом животе, и по его дряблым белым ягодицам били тонкие стальные прутья. Ланни слышал свист четырех прутьев, как ветра в дымоходе в штормовую ночь. Слышал крики, стоны, бормотание пытаемого старика.
Так спокойно, методично, автоматически нацисты избивали людей. Они делали это с длинным потоком мужчин и женщин, один за другим, пока мучители не обливались потом, пока мучители не выбивались из сил и должны были быть заменены. Жертвы падали без сознания, их оттаскивали и бросали в другую комнату, иногда друг на друга. Оптовая процедура, массовое производство страдания, с намерением терроризировать всю Германию, а затем и весь европейский континент.