Он сказал себе, что не сможет этого выдержать. Но он должен был выдержать это. А что еще ему оставалось делать? Он возобновит свой действующий на нервы опыт ожидания неприятностей. Он столкнулся с ним впервые, когда нацисты захватили семью Робинов в Берлине, а Ланни и его друзья были в Кале, ожидая прибытия яхты Бесси Бэдд. Потом снова в Берлине, с бесконечным ожиданием телефонного звонка Фредди Робина, которого так и не дождался. То же самое несколько раз с Труди в Берлине. И теперь снова. Он не должен видеть ни одного из своих друзей, потому что он не мог доверить им свой секрет и не мог скрыть своего волнения. Он не будет заниматься бизнесом. Какой смысл делать деньги, если не было Труди, и некому было их использовать?
Раскаяние охватило его, потому что он позволил этой женщине пойти навстречу своей ужасной судьбе. Он должен был уберечь ее от всех опасностей. Но что он мог сделать, не разрушив ее спокойствия и не нарушив ее здоровья? Он знал, чем она занимается, прежде чем связал с ней свою жизнь. А что он мог предложить ей, кроме эгоизма, который вызвал бы стыд у них обоих? Верные товарищи были в лапах врага. Многие из них убиты, другие переносят все немыслимые страдания. Фредди Робин и Ланни помогали содержать социалистическую школу в Берлине. В старые беззаботные времена они дали обет своему делу и его сторонникам. Труди и ее бывший муж были среди них, и память Ланни сохранила имена и лица людей, которых он встречал там, студентов, преподавателей, гостей. Большинство из них теперь расплачиваются, и Ланни, и Труди должны оказывать им поддержку и помощь, какую только можно. Как можно свергнуть нацистского монстра, если те, кто имел оружие, поджав хвост, убегут с поля боя?
Сама идея сделать это стала бы унижением. Это была буржуазная идея, рожденная примитивным эгоизмом и вскормленная системой конкурентной жадности. Человек человеку волк! Думай о себе! Каждый сам для себя, и к черту неудачников! Таковы были максимы делового мира. Позор человечности, отрицание отцовства Бога и братства людей. Как мог бы Ланни сказать своей жене: "Уезжай со мной и забудь наших товарищей и их нужды. У меня есть деньги, и мы можем потратить их на себя и быть счастливыми вместе".
Такие идеи принадлежали тому, что называло себя Le grand monde, le haut monde, le monde d' élite, все по-французски, на языке элегантности и коррупции. Ланни стал ненавидеть этот мир, и теперь он ненавидел себя, потому что он родился в нём и был плоть от его плоти. Совесть мучила его, потому что он не был достаточно хорош для Труди. Потому что иногда, а на самом деле часто, он задавал себе вопрос, а не вступил ли он в неудачный брак. А не лучше бы иметь жену, которая знала, как одеваться, и могла пойти на ужин в светском обществе и вести вежливый разговор с его элегантными друзьями. Да, иногда его на самом деле тяготила героическая жизнь и самопожертвование! Иногда он хотел заняться любовью со своей женой, когда она хотела поговорить о своих товарищах и об их страданиях и нуждах! Много раз он был слишком человечным, и он должен был настойчиво лгать, чтобы не позволить своей суперчеловечной жене выяснить это.