Мысли широко (Карсон) - страница 6

Я услышал вокруг себя смешки. Другие ребята, наверное, по-думали, что это шутка. Или что я собираюсь сморозить какую-нибудь глупость. — Обсидиан, — произнес я. — Совершенно верно! Учитель старался скрыть свое удивление, но было очевидно, что он не ожидал от меня правильного ответа. — Это обсидиан, — повторил я, — и он образуется при сверхохлаждении лавы, когда она отдает тепло воде. Как только я привлек внимание и понял, что владею информацией, которой нет ни у одного из учеников, то начал выкла-дывать все, что знал об обсидиане, лаве, сверхохлаждении и прессовании. Когда я наконец сделал паузу, чей-то голос сзади прошептал: «Это что, Бенни Карсон?» — Ты абсолютно прав! — сказал мистер Джейк, улыбаясь мне. Если бы он объявил, что я выиграл в лотерею миллион долларов, я бы не был более счастлив и взволнован. — Бенджамин, это абсолютно, абсолютно верно! — повторял он с восторгом. Учитель повернулся к остальным и сказал: — Потрясающе! Класс, Бенджамин только что поделился с нами великолепными знаниями. Я очень рад, что слышал это от него. Несколько мгновений я пробовал на вкус волнующую радость победы. Помню, что думал: «Вот это да! Глядите на них! Они смотрят на меня с восхищением. На меня — тупицу, которого все считали глупым. Они смотрят и не верят, что этс сказал я! Но больше всех в классе удивился я сам. Хотя я и читал пс две книги в неделю, потому что мама так велела, до этой мину-ты мне не довелось осознать, как много разных знаний накап-ливается в моей голове. Правда, я научился получать от чте-ния удовольствие, но не понимал, как это связано со школой, В тот день — впервые в своей жизни — я понял, что мама была права.

Чтение — прекрасная возможность убежать от невежества и добиться многого. Больше я не был тупицей и посмеши-щем для класса. Следующие несколько дней в школе я чувствовал себя геро-ем. Всякие шутки на мой счет прекратились. Ребята стали ко мне прислушиваться. И меня это очень радовало! Мои оценки по всем предметам улучшались, и я спрашивал себя: «Бен, есть ли какая-то причина, по которой ты не мо-жешь стать лучшим в классе? Если ты смог запомнить все про обсидиан, ты усвоишь и обществоведение, и географию, и ма-тематику, и естествознание, и все-все-все». Тот единственный миг триумфа вдохновил меня читать больше и больше. С тех самых пор я, казалось, не мог вдоволь начитаться. После школы меня всегда можно было найти в моей спальне. Там, удобно устроившись, я поглощал очередную книжку. Еще долгое время это было единственным, чего мне хотелось. Мне уже дела не было до пропущенных телепрограмм. Больше я не тосковал ни об игре в «Сбей крышку», ни о бейсболе и хотел только читать. Через полтора года я сумел стать-таки лучшим учеником в классе. К сожалению, мне недостаточно было просто читать и учиться. Мне казалось, что я обязан продемонстрировать все-му миру свои блестящие познания. Мое поведение было довольно надоедливым. Но я об этом не догадывался до самого девятого класса. Однажды я спросил парня, который всегда меня презирал, как бы я ни старался быть дружелюбным: — Почему ты так враждебно настроен? Почему ты меня не-навидишь? — Да потому что ты очень навязчивый, — ответил он. — По-тому что ты так много знаешь и делаешь все, чтобы другие это видели. Сейчас уже не помню, ответил ли я что-то или просто ото-шел, но его слова мне запомнились. В пятом классе все смеялись надо мной, потому что я не знал ничего; теперь одноклассники ненавидели меня за то, что я вел себя как всезнайка. Но мне казалось, что всем хочется услышать то новое, что я узнал, ведь знание было таким вдохновляющим, таким прекрасным и увлекательным. Я и не подозревал, что стал невыносим. Жесткий тон и суровые слова одноклассника отрезвили меня. Я понял, что нужно меняться. Но, к сожалению, со мной дол-жны были случиться еще несколько неприятностей, чтобы до меня наконец кое-что дошло. С тех пор как я стал известен как Бен Карсон — лучший уче-ник в своем классе и сыпал ответами при малейшей возможности, я не просто отвечал учителю, а принимался рассказывать одноклассникам больше, чем они хотели знать. Как я понял позднее, отчасти я хотел отомстить тем, кто смеялся надо мной в пятом классе. Они называли меня тупицей, и я продолжал вновь и вновь доказывать им, что они неправы. Думаю, к тому времени ребята и так все поняли, но я не мог остановиться. Это было так неправильно с моей стороны, но я все-таки это делал. Я, тот самый мальчик, который никогда не давал ни одного верного ответа в тестах по арифметике, изменил положение вещей на 180 градусов, когда класс начал изучать углубленный курс алгебры. Как-то в середине четверти у нас был провероч-ный тест. Учительница добавила два дополнительных вопроса повышенной сложности. Когда она проверила работы и раз-дала их классу, я увидел, что один из лучших учеников набрал 91 балл. После занятий я подошел к нему и спросил: — Привет, сколько у тебя баллов? -91. Секунду я ждал, что он спросит: «А у тебя?» Но он не спрашивал, и тогда я выпалил: — У меня 110, все правильно, включая два вопроса-бонуса. — Что ты говоришь? В самом деле? — сказал он и пошел прочь. — Ну, может, в следующий раз ты наберешь больше, — продолжал я.