Барсуков зачитал
рапорты милиционеров, показания задержанных. Обсудили ситуацию. Ельцин недовольно заметил: «Что-то пресса подняла шум...»
«Борис Николаевич, скажите тому, кто этот шум поднял, пусть теперь он всех успокоит. Ведь никто, кроме нас, не знает, что на самом деле произошло. Документы все тоже у нас. А мы никому ничего не скажем».
Показали объяснения, протоколы, расписки. Вяло посмотрел: «Ладно, идите работайте».
Чубайс звонит Березовскому: «Ну, я переговорил... (по телефону с Ельциным) Плохо. Коржаков и Барсуков были у него. Меня принимать не хочет. Примет только в двенадцать часов. До двенадцати занят. Ситуация горячая. Он: все распланировано, времени нет, я знаю ситуацию, поговорил с Коржаковым и
Барсуковым, ну там ничего страшного, просто за порядком следят, здесь пытались деньги украсть, я посмотрел показания, видно, что пресекли вовремя. Говорю: ну, ваш штаб прекращает свою работу, ни один человек не сможет принять ни одного решения. «Ну, если вы так ставите вопрос, как ультиматум, тогда смотрите...» Вот такой примерно разговор. Он как бы все про себя решил. Он на двенадцать меня записал. Мне кажется, что я не смогу его переубедить».
В 12 часов Чубайс вошел в кабинет к Ельцину.
Лебедь ,сидевший в приемной: «Чубайс заявил президенту примерно следующее: «Я руководитель вашей избирательной кампании. Все финансовые нити у меня в руках. Или немедленно увольняйте Коржакова - и тогда я продолжаю кампанию. Если же вы думаете по-другому, то я прекращаю финансирование и сворачиваю работу штаба. А 3 июля у вас второй тур. Решайте». Деваться особенно Ельцину было некуда. Чубайс очень грамотно все замкнул на себе и именно поэтому получил возможность шантажировать президента. А я сам из наблюдения этой сцены в приемной сделал вывод, что Ельцина - при всем его имидже железного мужика - сломать можно. За одиннадцать минут».
Через одиннадцать минут Чубайс вышел из кабинета Ельцина.
Березовский: «Благодаря моим усилиям, и еще нескольких людей, Ельцин подписал указ об отстранении Коржакова».
11.00. Состоялось заседание Совета безопасности. Ельцин представил нового руководителя - Лебедя и ушел.
Лебедь резко обрушился на Барсукова: «Михаил Иванович, я понимаю, что вы ни в чем не виноваты, но кто-то должен отвечать за случившееся ночью».
12.00. К Коржакову и Барсукову вбежал разъяренный Черномырдин: «Кто допытывался, что деньги Черномырдину несли?»
«Извините, но вы можете лично просмотреть видеокассету допроса и лично убедиться, что ваше имя нигде не фигурировало».
Разобравшись с тем, что произошло, Черномырдин успокоился, попил чаю и ушел.