Они прячутся за углом, когда я ныряю в дверной проем, крепко прижимаясь плечом к потрескавшемуся дереву. Сомневаюсь, проглатывая свой страх, затыкая боль, но зубы сжаты так сильно, что начинает болеть челюсть, а по лицу бегут струйки пота вместе с кровью оттуда, куда попали осколки камня от выстрелов.
Глубоко вдыхаю, выхожу из-за угла и стреляю, снова мгновенно прячась. С одним покончено. Они ломятся назад в укрытие. Снова выхожу, веду ответный огонь, выжидаю… мельком вижу тело выглядывающего мужчины, с уродливыми дырами, убираю его и снова скрываюсь.
Новый магазин, последний.
Мое дыхание переходит в хрюканье. Я задыхаюсь. Боль побеждает.
Я, черт возьми, не могу сдаться. Сжимаю зубы и подавляю стон агонии.
Вижу, как из дверного проема с винтовкой наперевес выглядывает Хасан. Он в полуприсяде выходит на улицу, повесив винтовку на плечо, но, не убрав ее в ожидании цели. Я выглядываю, и он видит меня; я указываю на тупик аллеи, где ждут Абдул и последний мужчина. Он кивает. Я поднимаю два пальца и хлопаю по плечу, чтобы указать на ранг, хоть и не уверен, что он поймет. Впервые этот жест использовала Рания. Хасан пожимает плечами и тоже поднимает два пальца. Я притворяюсь, будто отрезаю пальцы, потом сжимаю руку в кулак, и Хасан понимает.
Я крадусь к брату Рании туда, где расширяется аллея, с каждым шагом бормоча ругательства. Мучительная боль пульсирует сквозь мое тело с каждым движением, каждым вдохом, каждым шагом, каждым движением глаз. Сейчас я работаю лишь на упрямстве.
Абдул должен умереть раньше, чем я позволю себе пасть.
Мы вместе врываемся в переулок. Абдул ждет нас, его последний человек стоит рядом, удерживая Ранию в плену. Этот сукин сын обернул одну руку вокруг ее шеи, жадно сжимая грудь Рании, а второй держал пистолет, не прижатый прямо к ее голове, но направленный на нее.
Это противостояние. Хасан направляет винтовку на Абдула, а я встаю на колено, прицелившись во второго.
Напряженная тишина.
Хасан переступает с ноги на ногу, обращая взгляд на удерживающего Ранию мужчину. Этого отвлечения мне хватает.
Выстрел!
Почувствовав, что его хватка ослабла, Рания сразу же вырывается. В центре его лба черная дыра становится красной. Теперь Рания за моей спиной, а Хасан рядом.
Абдул даже не вздрагивает. Его винтовка перемещается между мной и Хасаном, будто он не может решить, кого пристрелить первым.
Настоящая мексиканская дуэль.
Секунды тянутся, как ириски.
Взрывы и выстрелы оглушают наш уличный тупик.
РАНИЯ
Я вижу, как это происходит. Вижу, как палец Абдула напрягается на спусковом крючке. Не знаю, в кого он целится, потому что мы с Хантером и Хасаном сейчас стоим очень близко.