К тому времени, когда я возвращаюсь, Масджид уже перенес тело и смыл любые следы крови. Теперь время платить. Масджид идет за мной в мечеть, остановившись на улице, чтобы полить водой из бутылки на руки и потереть их друг о друга. Потом достает маленькую бутылочку, от которой пахнет спиртом, выливает жидкость из нее на руки и жестикулирует в сторону мечети.
Он внимательно осматривается, даже несмотря на то, что был здесь раньше сотню раз. Может ли он знать, что Хантер здесь, всего в паре метров? Я силой напускаю на лицо пустое выражение, а потом соблазнительно улыбаюсь, иду к Масджиду и тянусь к его ремню. Нужно отвлечь его.
Он бьет меня по руке.
— Оставь драму, Сабах. Это бизнес. Просто ляг.
Я сглатываю в попытке увлажнить пересохшее горло и делаю, что он велит. Он взглядом ищет тени, даже когда двигается надо мной. Я пялюсь на потолок за его плечом и даже не пытаюсь притворяться. Вскоре он кончает, и я лежу на месте и жду, пока он уйдет.
Он останавливается в дверях, освещаемый слепящим солнцем полудня.
— Будь осторожна, Сабах. То, что ты делаешь, опасно, и не только для тебя.
А затем уходит.
Я остаюсь с вопросом о том, как много он знает и, что он с этим будет делать. Ответы не слишком приятные.
Тьма в этой маленькой промозглой комнатке гнетет. Зловоние смерти подавляет. Время останавливается. Не смею двинуться из-за угла, почти не смею дышать. Не знаю, что там задумала Рания, но я даже не могу ей помочь. Просто дышать — мучительно. При смене положения по моему телу распространяется жгучая боль. Только я начал поправляться, проявлять некое подобие подвижности, но теперь — нет. Я вернулся к тому состоянию, в котором был, когда меня впервые ранили. Хреново. Но, по крайней мере, я знаю, что мое присутствие здесь — все еще тайна.
А потом я внезапно не один. Сначала я его чую. Кровь, неприятное мыло, пот. Я сжимаю боевой нож и напрягаюсь. У меня достаточно сил для одного выпада, и я должен сделать всё правильно. Я не вижу ничего, не вижу даже фигуры в тени. Я чувствую его рядом и подминаю ноги под себя медленными скользящими движениями.
У него низкий хриплый голос.
— Я не сделаю этого, друг. — Английский с сильным акцентом. — Почему ты тут?
Я не знаю, что сказать.
— Сабах, она…
— Ты убил Ахмеда?
— Да.
— Зачем?
Я колеблюсь, понимая, что от моего ответа зависит моя жизнь.
— Чтобы защитить себя. Защитить Сабах. — Я осторожно использую ее вымышленное имя.
— А ты сможешь защитить ее от себя? — Его голос небрежен, но я чувствую угрозу.
— Я пытаюсь.
— Пытайся лучше. — Он нарочно шаркает, чтобы я знал: он уходит. — Абдул… он скоро ее убьет. Он зло. Дьявол в оболочке мужчины. Он жаждет тех вещей, которых жаждать не следует. Она откажется, и он ее убьет. Я оставляю тебя в живых, чтобы ты смог его остановить.