Тот, кого назвали Руанном, улыбнулся… и посмотрел мне в глаза. Впервые. Улыбка исчезла с его лица, и я увидела сосредоточенность, странное непонимание и…
Я тоже растерялась. А вслед за этим губы сами по себе растянулись в улыбке. Захотелось крикнуть: «Как хорошо, что ты пришёл».
Это было похоже на удар под дых. И в то же время… это была приятная боль.
На мгновение показалось, что если я сейчас подойду к ящерру и обниму его — он будет не против. Он погладит меня по голове, возьмёт под свою защиту, и тогда уже никакие ящерры мне не страшны.
Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.
«Как хорошо, что ты пришёл», — вертелось у меня на языке. Мысль, за которую будет стыдно… потом.
Я видела, как дёрнулись его губы — как будто он читал мои мысли и пытался… успокоить.
Вокруг нас разлилась тишина. Все смотрели на ящерра в серебристой форме.
А он тем временем взял себя в руки и обратился к патрульному:
— Согласен, красивая, но ведь у тебя дома такая красавица — эта ей и в подмётки не годится.
Сказано было иронично, равнодушно, как бы давая патрульному шанс выйти из воды сухим и не уронить собственное достоинство. Но даже мне было понятно, что за меня заступился тот, чья власть не подлежит обсуждению. И это понимание согревало… до поры до времени.
И тогда ко мне пришло ещё одно запоздалое откровение. Я осознала, что ящерры всё это время разговаривали на своём языке…
Люди не понимают ящерров. Никогда.
Я — понимала ящерров. Я — не отдавая себе отчёта, понимала ящерров.
Я смотрела на одного из них и пыталась впитать в себя каждую частицу его образа.
Зачем?..
Патрульный начал оправдываться. Мужчина в серебристой форме приготовился слушать, но глаза его постоянно искали меня. И каждый раз я умудрялась поймать этот взгляд.
Не выдержав, он резко перебил лепет патрульного и подошёл ко мне. Ближе, ещё ближе. Склонился к моему уху.
— Стой здесь! — скомандовал ящерр на земном языке и сразу же отвернулся. Показательно. Он не сомневался — я послушаюсь.
В ушной раковине ещё не остыло ощущение его дыхания. Я неосознанно прикоснулась к уху.
Он снова заговорил с патрульным. И теперь я воспринимала язык ящерров правильно — как преобладающее шипение, перемешанное со щёлканем языка. Но по тембру, жестам я понимала, что ящерр меня защищает… и когда он отвлёкся, подошла ближе к толпе, чтобы нырнуть в людское столпотворение и быстро унести ноги. Благо, там было много народу, и я очень естественно «вписалась» в картинку.
Остальные патрульные видели, что я ухожу, но не придали этому значения… а вот тот, кого назвали Руанном, наверняка не привык к тому, что земляне двигаются без разрешения. Ведь он приказал «стоять здесь». Его охранники могли меня остановить, но не сделали этого — им-то он ничего не приказывал.