— О Боже, — воскликнула я, снова зарываясь лицом в свои ладони.
Гормоны.
И развязывание моих маточных труб.
Он пытался сделать меня беременной, пока я была без сознания.
— Почему? — спросила я, тряся головой, не понимая.
— Вероятно, он сорвался, детка, — произнёс Сойер, его рука скользила вверх-вниз по моей спине. — Потерял жену. Потерял тебя. Он в каком-то роде сломался, чёрт побери. Может быть, он думал, что если заберёт тебя и сделает тебе ребёнка, то сможет вернуть тебя или что-то вроде этого сумасшедшего дерьма.
— Тогда зачем он выкинул меня? — спросила я, оглядев его. — Я не была изнасилована, так что он даже… Не добрался до части оплодотворения.
— У меня ещё нет всех ответов, детка, но клянусь, чёрт побери , я всё это выясню.
Я кивнула на его слова, видя в нём решительность.
— Прости меня.
Я отвела взгляд, смаргивая слёзы, заполнившие мои глаза.
— Простить тебя? — спросил Сойер, потянувшись к моему подбородку и заставляя меня повернуться лицом к нему. — Тебе не о чем просить прощения.
— Я сказала тебе, что не смогу забеременеть. Из-за этого мы решили не использовать защиту.
— Верно, потому что ты совершенно точно должна была знать, что твой дерьмовый бывший-док похитил тебя, вырубил и развязал твои трубы. Как глупо с твоей стороны было не знать, что такое могло бы случиться.
Я фыркнула на это, находя успокоение в его грубости. Но движение заставило слёзы скатиться с уголков моих глаз.
— Эй, — проговорил Сойер, потянувшись, чтобы смахнуть мои слёзы. — Это не конец света, Рия. У тебя есть выбор. Что бы ты ни выбрала, я поддержу тебя. Если ты не хочешь детей и решишь снова перевязать трубы — я согласен на это. Хочешь оставить этого ребёнка и перевязать трубы после? Это меня тоже устроит. Хочешь остаться развязанной и иметь десяток маленьких спиногрызов, не могу сказать, что мы уже готовы к этому, но я открыт для этой идеи. Я знаю, это не то, чего ты хотела, но ты до сих пор можешь сделать это или не делать, и взять приёмного ребёнка, как ты всегда и хотела. Это, чёрт побери, отстойно, что какой-то ублюдок забрал у тебя этот выбор, но ты всё равно всё ещё контролируешь ситуацию.
Я тяжело сглотнула и кивнула.
Он был прав.
Не было причин впадать в истерику, хотя я и чувствовала, что определённо заработала это право за прошедшие несколько недель. Но ничего хорошего из этого не выйдет. Что мне действительно нужно — это просто подумать.
— Помнишь, когда мы были в «Семейном» и я была настолько против понятия самосуда и уличной преступности?
— Да, детка, — сказал Сойер, и, судя по тому, как мужская рука сжала моё колено, он знал, к чему я клоню.