Неужели не смогу, Чарли?
Тут ты, похоже, крепко ошибся.
Она как раз собралась выяснить, что же это за ощущение, каково командовать, подминать, «быть наверху»? И выяснит это очень даже скоро. Не пройдет и полутора часов.
* * *
— Ты — Бет?
Молодой человек с объявления заполнил весь дверной проем. Золотистый загар, накачанные мышцы. Обтягивающие промежность джинсы, светло-голубая рубашка, несколько пуговиц расстегнуты, V-образный вырез до солнечного сплетения, бриллиантовые перстни на обеих руках.
Она уж хотела поправить его, указать, что звать ее — Бет, но потом решила, что будет лучше, если он перепутает ее имя.
В крошечном номере мотеля он, казалось, заполнял все пространство. Он буквально вибрировал он распирающей его энергии. Возбуждало само его присутствие.
Бет такого не ожидала. Может, подумала она, Чарли не зря нравилось покупать секс. А может, ее возбуждали обстоятельства, при которых она совершала ту же самую покупку¦ так или иначе, она почувствовала, как запульсировал ее клитор, как набухли соски. А груди, те просто начали рваться из футболки. Этим утром она перекрасила волосы, из блондинки стала темно-русой, и теперь, завитые локоны падали ей на плечи. Контактные линзы изменили цвет ее глаз с лазурного на дымчато-серый.
Был Корки геем, бисексуалом или обычным мужчиной-проституткой, ее это не волновало. Она хотела, чтобы он возжелал ее. Этим она тоже отомстила бы Чарли.
— За стриптиз — сто долларов, — предупредил он. В дыхании — запах бурбона, ледяные глаза. Бизнес прежде всего.
Бет дала ему купюру, отсчитала еще три.
Во взгляде Корки подозрительность смешалась с жадностью.
— А это за что?
— Мне сказали, мы могли бы обсудить то, что может последовать за стриптизом. Я бы хотела кое-что сделать. Обычно это проделывает со мной мой муж, вот я и захотела оказаться на его месте.
— Твой муж, а где он сейчас?
— Расслабься. Он не прячется в шкафу, чтобы оттуда понаблюдать за нами, если тебя это тревожит.
— Если и прячется, я не возражаю, — кошачьей походкой Корки скользнул к стенному шкафу, заглянул в него. — Но за зрелище положено платить.
Наблюдая, как он роется между вешалок, Бет почувствовала, как ее переполняет раздражение. Нечего ему всюду совать свой нос. Он пришел сюда для другого.
— Если оплата тебя устроит, ты сделаешь все, о чем я попрошу?
— Дорогая, у тебя нет таких денег.
Она улыбнулась.
— Не зарекайся.
Она вытащила толстую пачку, отделила еще две банкноты, сунула ему в руку.
— Хорошо, я согласен, если меня устроит цена. А теперь говори, чего же ты хочешь.
Она сказала, разумеется, не все. Странное выражение, отвращение, смешанное с мрачной усмешкой, появилось на его лице. Он потребовал еще три сотни.