Клипер стоял на якоре — Педро видел цепь. И еще он разглядел движение на палубе. Может быть… Он поплыл к кораблю. Однако море становилось все неспокойнее. Волны обрушивались на него, шлепали по щекам…
— Minho filho[4]! Педрино…
И:
— Педро! — пророкотал низкий голос отца с оттенком тревоги.— Просыпайся!
Мальчик почувствовал на лбу прохладную, сухую ладонь, и как будто что-то теплое пронзило голову, точно электрический разряд. Он слышал слова, которых не понимал, но голоса взывали к нему, взывали…
Он открыл глаза и поднял взгляд на маленькое сморщенное лицо цыганки, Беатрис Саузы. Долгий, долгий миг ее невероятно яркие черные глаза всматривались в него, а беззубый рот неразборчиво шептал что-то. Потом она кивнула с удовлетворенным видом и скрылась из виду, уступив место Маргарите. Мать кинулась к Педро и грубо прижала его голову к своей обширной груди.
— Ай-яй-яй! Педрино, coelzinho, мой крольчонок, ты слышишь меня? Ты проснулся?
— Ну да.— Педро зевнул и попытался вырваться из объятий матери, удивленно глядя на нее.— А в чем дело? Почему сеньора Беатрис…
Прикрыв глаза морщинистыми веками, старая цыганка набивала крепким черным ароматным табаком свою потрескавшуюся трубку. Она даже не посмотрела на Мануэля, когда он бросил на нее возмущенный взгляд и проворчал, обращаясь к жене:
— Давай-ка, mае[5], иди отсюда и прихвати с собой старуху. Все это глупость, так я считаю. Вставай, парень. Ну!
Маргарита выскользнула на кухню, потянув за собой Беатрис Саузу и шепча старой женщине, чтобы она не обращала внимания на Мануэля.
— Он хороший человек, сеньора. Просто думает, что пощечина — лучшее лекарство от всех болезней.
Под сердитым и отчасти затуманенным взглядом Мануэля Педро скинул пижаму, натянул заплатанное нижнее белье, заношенную рубашку из грубой хлопчатобумажной ткани и штаны. Он от всей души надеялся, что Мануэль промолчит, однако стоило мальчику повернуться к двери, как мозолистая рука ухватила его за плечо и отец хмуро уставился в лицо сына.
— Время уже далеко перевалило за полдень,— сказал он.— Что это за сон такой? Твоя mае не могла тебя добудиться и с плачем прибежала ко мне, а ведь это мне не помешало бы поспать подольше.
Что верно, то верно, подумал Педро, заметив, что у отца покраснели глаза, а под ними набрякли красноречивые круги.
— Надеюсь, ты не свалился ночью в канал, meu pai[6],— вежливо сказал он.
— Нет, а мог бы,— проворчал Мануэль.— Теперь послушай меня, rapaz[7]. И смотри, говори чистую правду. Тебе известно о белом порошке, который Беберикадор продает по ночам на пристани?