Потому что Том именно такой мужчина.
Он не приводил сюда женщин потому, что ему не хочется, чтобы девушки на одну ночь доставали его дома. Он думает, что на меня можно положиться. Что я не буду беспокоить его после сегодняшнего утра.
И он прав. Я, может быть, и испытываю какие-то серьёзные чувства к нему, но у меня также есть гордость.
Достигнув холла, мои ноги несут меня по деревянному полу на звуки и запахи жарящейся пищи.
Я открываю дверь на кухню, и зрелище, ожидающее меня… ну, выдающееся, и от этого все мысли из головы вылетают.
Потому что у плиты стоит Том, босиком, без рубашки, одетый только в шорты.
И он жарит бекон.
Похоже, все мои праздники Рождества пришли одновременно.
— Не слишком ли это рискованно? — я прислоняюсь к дверному косяку.
Том поворачивается, держа лопатку у себя в руке, и вопросительно поднимает брови.
— Горячий жир. Очень мало одежды, — я указываю на его голую грудь.
— Я крепкий орешек, Фейерверк. Ты же знаешь, — после чего подмигивает.
И я превращаюсь в лужу, растекающуюся по полу.
Он такой классный.
А я будто чёртова девчонка.
Том обращает внимание на свою рубашку, в которую я одета.
Чувствуя себя немного неловко, я говорю:
— Надеюсь, ты не против, что я одолжила рубашку. Я не могла найти свою одежду.
— Всё в порядке. Я постирал её. Она прямо вон там.
Я следую за его взглядом к задней двери, где висят мои вещи.
Вау, это было быстро. Всего лишь девять утра. Во сколько же он проснулся?
— У тебя есть супербыстрая уборка по вызову?
Он смеётся.
— Нет, моя уборщица. Она рано приходит. Я попросил её постирать и высушить твою одежду.
— Во сколько ты проснулся?
— Рано. Я уходил на пробежку, пока ты ещё спала.
Он бегает?
Он никогда не бегал, пока мы были в туре, хотя мне кажется, что ему просто не выпадало шанса. А выглядит он так, будто определённо занимался этим.
— Ты голодна? — спрашивает он, поворачиваясь обратно к бекону.
— Конечно, я бы съела что-нибудь.
Я наблюдаю, как Том раскладывает бекон на две сервированные тарелки и идёт с ними к кухонному столу. Я следую за ним. Кофейник и тосты уже там.
Я сажусь, поджимая одну ногу под себя. Том занимает место напротив меня.
Я беру кусочек бекона и откусываю. Он практически тает во рту.
— Ты приготовил хороший бекон, — улыбаюсь я.
Он улыбается в ответ, но, на удивление, не возражает мне.
Из-за этого в груди остаётся неприятное ощущение.
За завтраком мы болтаем о моей группе и нашем альбоме, о предстоящих планах УШ и обо всём остальном, но только не о нас.
Позавтракав, я иду наверх, чтобы переодеться в свою одежду. Я застёгиваю свои джинсы, когда Том заходит в спальню.