Трудно избавиться от мысли об этих пяти миллионах восьмистах пятидесяти тысячах долларов — не считая процентов. Я буквально изводил себя, размышляя над тем, что если бы я был немного более предусмотрителен в выборе подружки, эти деньги уже лежали бы у меня в кармане. Скажем, шесть миллионов. В моем возрасте за половину этой суммы я мог бы купить Полную медицину, что означает все тесты, терапию, восстановление тканей и органов на всю оставшуюся жизнь… то есть по крайней мере на пятьдесят лет дольше, чем я проживу без этого. А остальные три миллиона — это собственный дом, карьера лектора: лекции старателей, добившихся успеха, пользуются огромным спросом. Кроме того, постоянный доход от рекламы на телевидении, женщины, пища, машины, путешествия, опять женщины, слава и снова женщины… Но ведь еще остаются проценты. Они могут быть как угодно велики — все зависит от того, какую выгоду смогут извлечь исследователи Корпорации из найденных предметов. Находка Шери — это именно то, ради чего существуют Врата, золотой горшок и конец радуги.
Мне потребовалось около часа, чтобы добраться до больницы — три сегмента туннеля и пять уровней в шахте. Я все время хотел повернуть и уйти назад.
Когда мне удалось очистить свои мозги от зависти или, вернее, упрятать ее так далеко, что она перестала бросаться в глаза, я вошел в больницу, но Шери уже спала.
— Можете войти, — разрешил дежурный санитар.
— Я не хочу ее будить.
— Вряд ли вы ее разбудите, — ответил он. — Но, конечно, лучше ее сейчас не тревожить. Кстати, она разрешила пускать к ней посетителей.
Шери лежала на самой нижней из трех коек. Просторная палата была рассчитана на двенадцать человек, но заняты были только три или четыре койки. Две из них оказались завешаны шторами из молочного пластика, сквозь них почти ничего не видно. Не знаю, кто там лежал, но когда я появился, в палате стояла мертвая тишина.
Шери мирно спала, положив голову на руку, ее красивые глаза были закрыты, сильный подбородок с ямочкой покоился на запястье. Ее два товарища находились в той же комнате. Один спал, другой сидел под голографическим изображением колец Сатурна. Я встречал его раза два и знал о нем только то, что он то ли кубинец, то ли венесуэлец из Нью-Джерси.
Разглядывая Шери, я вспомнил, что его зовут Мэнни. Мы немного поболтали, и он пообещал сказать Шери, что я приходил навестить ее. Затем я отправился в столовую выпить чашку кофе и там за столиком все время думал об их полете.
Они оказались на орбите вокруг крошечной холодной планеты вдали от центрального светила — оранжево-красного уголька типа К-6. По словам Мэнни, они не были даже уверены, что на этой ледышке стоит высаживаться. Но приборы показали наличие хичи-металла, хотя и немного. Основное, очевидно, было погребено под снегом из двуокиси углерода.