Я выключил селектор и откинулся на спинку кресла. Итак, непревзойденные мозги Мечникова и его гигантский опыт опять породили мышь. То, что они интерпретировали как указание на безопасность, вовсе на нее не указывало, а то, что они считали гарантией богатой награды, совсем не имело отношения к первому за год рейсу, получившему действительно большую награду.
В течение последующих нескольких дней я держался уединенно и почти ни с кем не виделся.
Полагают, что внутри Врат восемьсот километров туннелей. Ни за что не подумаешь, что их столько в такой небольшой скале диаметром всего в десять километров. Но даже если это и так, лишь два процента объема Врат заняты туннелями, остальное — монолитная скала. Я побывал почти во всех этих восьмиста километрах.
Я не совсем отказался от общества друзей, просто не искал его. Время от времени я встречал Клару. Бродил с Шики, когда он не работал, хотя для него это было утомительно. Иногда я бродил в одиночестве, бывало, со случайными знакомыми, иногда брел вслед за группой туристов. Гиды меня знали и не возражали против моего присутствия. Ведь я был старателем, хотя и не носил браслет. Но потом им пришло в голову, что я сам собираюсь водить группы. После этого они были настроены не так дружески.
Они были правы. Я снова подумывал о работе на Вратах. Рано или поздно на что-то нужно было решаться. Либо вылетать в экспедицию, либо отправляться домой, и если я собирался продолжать обсуждение этой альтернативы, нужно было заработать денег, хотя бы для оплаты содержания.
Когда Шери выписалась из больницы, устроили грандиозную пьянку — нечто среднее между вечеринкой по случаю возвращения и прощальным вечером. На следующий день Шери улетала на Землю. Она была слаба, но оживлена, и хотя не танцевала, посидела со мной полчаса в коридоре, сказав, что ей будет не хватать меня.
Я напился до свинского состояния. Глупо было упускать такую блестящую возможность, как бесплатная выпивка. За все платили Шери и ее кубинский друг. В сущности, я так и не попрощался с Шери, мне пришлось уйти в туалет и там блевать почти до самого окончания вечеринки. Хотя я и был пьян, но мне ужасно жалко было отдавать унитазу настоящее шотландское виски. Все-таки это не местное вино, перегнанное бог знает из чего.
После сортира в голове у меня прояснилось. Я вышел, прижался лицом к иве и начал усиленно дышать. Постепенно в моей крови стало достаточно кислорода, и я узнал стоящего рядом Френси Эрейру.
— Привет, Френси, — поздоровался я.
— Запах. Слишком силен, — виновато улыбнулся Эрейра.