В любом случае, если мы подразумеваем различные течения традиционной философии, которые в действительности являются языками, выражающими одну основную истину вечной философии, то учение может привести человека к пониманию традиционного мировоззрения. Если мы занимаемся вторым видом философии, то даже изучение Хайдеггера не позволит нам вернуться к Традиции, хотя здесь могут быть и исключения, но которые лишь подтвердят общее правило.
Однако я должен добавить замечание, которое считаю очень важным. Есть люди, обладающие врожденными способностями и интеллектуальной интуицией, необходимыми для понятия и принятия Традиции. Но поскольку они живут в мире Модерна и Постмодерна, для них более доступна современная западная философия, чем традиционные учения. Поэтому они занимаются этой философией, но не находят в ней того, что они ищут. Этот негативный опыт заставляет их продолжать поиски все дальше, пока они не открывают для себя традиционные доктрины. Я лично знал многих людей, которые последовали этой интеллектуальной траектории. Так что можно сказать, что в таком смысле философия может привести к Традиции, но не через саму себя, а в результате того, что она не удовлетворяет потребности тех людей, кто благодаря своему уму и интуиции не позволяет обманывать себя и видит разницу между истиной и ее имитацией.
Что касается Корбена, то, прежде всего, хочу сказать, что я тесно сотрудничал с ним в течение двадцати лет. Мы бывали на конференциях с участием традиционных исламских ученых, таких как Аллама Табатабаи, вместе проводили докторские семинары по философии в Тегеранском университете, писали книги, часто встречались во Франции, в Иране и не только. Всякий раз, когда я приезжал в Париж, я посещал его и даже читал лекции его студентам в Сорбонне. Поэтому я хорошо его знал, как в интеллектуальном и духовном, так и в личном плане. Я хорошо знаю, что он сказал Немо, у которого создалось впечатление, что Сухраварди был для него тем же самым, что и Хайдеггер. Это, однако, неверно и не должно быть неправильно истолковано. Как часто Корбен ссылался на Сухраварди как на нашего учителя, и как часто он это делал в отношении Хайдеггера? То, что мы видим в случае Корбена — это глубокая интеллектуальная интуиция по отношению к структуре реальности, как к ее внешней, так и скрытой стороне. Раскрытие этой внутренней стороны рассматривалось им как главная цель феноменологии, он сравнивал это со «снятием покрывала» (kashf al-mahjub) с суфиев. В таком свете он видел Гуссерля, Хайдеггера и Шелера, а затем открыл для себя континент исламской философии, и ему стало очевидно, что его интуиция не подвела. Поэтому он считал интеллектуальное пространство Персии своим домом.