— Какой ужас, — Тереза с состраданием смотрела на мальчишку. — Дети не должны так жить!
— Я не ребенок! — возмутился Васька, — Я айр, как и ты, мы можем сами выбирать, кому служить, родиться лоу намного хуже. Они рабы от рождения, и любой может их убить. А так я всего лишь должен тьеру за жизни тех троих. Он оценил их в пять тысяч каждого. Но знаешь, Тереза, я бы и бесплатно служил ему, даже если бы он захотел сделать меня своим наложником, я был бы счастлив. Он такой… такой… его все боятся. Безопасность в нашем мире — это очень важно. Особенно, когда ты айр из бедной семьи.
Пока Василек рассказывал, Тереза облачилась в штаны и рубашку, поверх надела куртку, а на голову Васька нацепил ей черную кепку, широкую и с коротким козырьком.
— Тебя не отличить от парня. Это такое наказание твоего мира — стричь девушкам волосы? Ты преступница?
— Нет. У нас каждый одевается и стрижется, как ему хочется. У нас все равны, просто есть богатые и не очень, но нельзя убивать и насиловать просто так. Особенно детей. За это сажают в тюрьму и преследуют. У нас есть Закон и Суд. Не всегда он на стороне правого, но все-таки чаще всего справедлив.
— Здорово! У вас тоже есть эрлинги? Это они убивают по приговору суда? А эрлингов тоже боятся, как и у нас? А маги у вас есть? А как у вас живут наложники? А лоу могут выкупать свою свободу? А дети…
— Слишком много вопросов, — рассмеялась Тереза. — Эрлингов у нас нет, ну, я никогда о них не слышала, но я не все знаю. Магии у нас нет. Вообще нет, зато у нас есть технологии. Наложников у нас тоже нет. А что, Айрис — раб?
Тереза вспомнила красивого смуглолицего юношу, который выглядел как аристократ и никак не был похож на замученного и несчастного раба.
Они вышли на улицу, и Васька запер дверь на замок. Внешне домик смотрелся очень симпатично: небольшой, сложенный из толстых бревен, с белыми окошками и белоснежной дверью, он стоял чуть вдалеке от дороги, окруженный высокими пышными деревьями. Уютненько.
— Айрис — лоу, он доверенный слуга тьера Эрлинга и его наложник.
— Эрлинг — голубой? — разочарованно воскликнула Тереза. — Я хотела сказать, он что, любит и мужчин тоже?
— Ну да, — Василек посмотрел на нее с удивлением. — А какое имеет значение, кого любить?
— У вас это не осуждается церковью? Моралью? Законом?
— Нет, конечно, — Васька растерянно смотрел на девушку. — Это нормально, выбирать сердцем, а не глазами.
Э… выходит, все жители этого мира бисексуальны? Ну, тогда ладно, коль это не извращение, то и страдать по этому поводу бессмысленно. Хотя странно, конечно. Странно и как-то немного … удивительно.