Пит склоняет голову и вбирает в рот мой сосок. Он потягивает за него, его губы настойчиво посасывают сосок, его язык касается набухшей плоти. Я не могу думать. Не могу остановить вырывающиеся из меня всхлипы.
— Пит, — вскрикиваю я.
Он хватает меня за попу и притягивает ещё ближе к себе, а потом давит на мой живот, чтобы я откинулась на дверцу стойла. Пит смотрит вниз, на мои трусики, и мне тоже видно мокрое пятно на розовой ткани. Я закрываю глаза.
Он берёт мой подбородок левой рукой, заставляя посмотреть на себя.
— Открой глаза.
Я качаю головой.
Он отодвигается от меня.
— Нет! — кричу я.
Он нужен мне. Я не знаю, что делать с этим желанием.
— Мне страшно, — тихо говорю я. Но боюсь я не Пита, а себя. Потому что сейчас я готова сделать всё, о чём би он ни попросил.
Большой палец его руки поглаживает мои трусики спереди, и у меня открывается рот от вызванных этим прикосновением ощущений. Меня ещё никто и никогда так не касался. Ни у кого не было таких мягких, греховных, ласковых рук. Его большой палец вжимает ткань трусиков в мою щёлочку, он массирует мой клитор, но прикосновения через ткань — этого очень мало. Он целует меня, и я выдыхаю в его губы.
— Можно я засуну руку в твои трусики? — спрашивает он и кусает меня за мочку уха. Я вскрикиваю и киваю, прислонившись головой к его шее, придвигаясь к нему так близко, насколько это вообще возможно. Его рука проскальзывает между тканью трусиков и моей кожей, я двигаюсь, чтобы дать ему больше доступа.
— Такая мокрая, — говорит он.
Я зажмуриваюсь.
Пит проводит пальцами по моей влажной коже, а потом находит маленький бутончик удовольствия, который пульсирует с тех самых пор, как его губы встретились с моими.
Он прижимает ко мне подушечку среднего пальца, это нежное, но настойчивое прикосновение.
— Пит! — кричу я.
— Рейган, — выдыхает он и снова целует меня, но я судорожно выдыхаю, прерывая поцелуй. Я не могу думать. Не могу говорить. Могу лишь купаться в том наслаждении, что он дарит мне.
— Кончи для меня, Рейган, — шепчет Пит мне в губы.
И я распадаюсь на части. Кончая, я покусываю его нижнюю губу, а он, простонав, всовывает язык мне в рот, впитывая каждое моё движение, каждый мой вдох. Я дрожу над его рукой, вжимаясь в неё, пока Пит занимается мной. Спрятав лицо у него на плече, я обнимаю его руками за шею, а он впитывает моё наслаждение до последней капли. И вот я, опустошённая и отяжелевшая, прижимаюсь к нему, всё ещё дрожа, всё ещё… я влюблена в него. Я издаю звук, похожий на мяуканье, и он выдыхает. Когда я прихожу в себя, он вытаскивает руку из моих трусиков, приподнимает меня и встаёт, когда я обхватываю его ногами за талию. Затем Пит усаживается на тюк прессованного сена, я — верхом на нём.