Вот что это было. Именно из-за этого все пошло наперекосяк. Это была не только история Пэкстон, которую она так любила и оберегала. Это еще касалось и Уиллы. И каким-то образом они были связаны. Не получится проигнорировать тот факт, что, скорее всего, Таккер Девлин – дедушка Уиллы. Уилла должна знать, что произошло с ее семьей, даже если это изменит отношение Пэкстон к своей собственной семье.
– Думаю, нам надо поговорить с бабушкой Осгуд, – сказала Пэкстон.
Агата сидела на двухместном диванчике в своей комнате, а в окне догорал закат. Она его не видела, но чувствовала. Чувствовала, как теплые лучи уходящего солнца двигаются по ее лицу. В воздухе повис едва уловимый запах персиков, но он ее не пугал. Она радовалась, что Джорджи уже не узнавала его, а значит – не боялась.
В этот вечер она не хотела ужинать в общей столовой, поэтому попросила принести ее еду в комнату. Ей нравилось есть в одиночестве. Ее последнее удовольствие. Ее не волновало налаживание контактов с обитателями дома престарелых. Она была уже слишком стара для того, чтобы заводить друзей. Больше ее никто не понимал.
Она не была в депрессии. Она никогда не была в депрессии – слишком хорошо владела собой и своими чувствами. Но это вовсе не значит, что ей нравились нынешние обстоятельства, особенно с тех пор, как в «Мадам Блу-Ридж» нашли останки. Теперь она все больше и больше погружалась в прошлое.
– Бабушка Осгуд? – послышался голос Пэкстон около входной двери.
– Пэкстон, что ты здесь делаешь? Ты разминулась со своим братом, любителем деревьев. Он наконец-то соизволил навестить меня. И принес мне шоколад. А ты что принесла?
– Уиллу Джексон, – ответила Пэкстон и прошла в комнату. Послышались еще чьи-то шаги.
– Здравствуйте, миссис Осгуд, – произнесла Уилла.
Она была хитрым ребенком. Не злым. Не лживым. Но хитрым. Агата всегда это видела. Джорджи тоже, но, как и с Хэмом, она была уверена, что сможет уничтожить любое напоминание о Таккере Девлине и сделать свою семью как можно более нормальной. На самом деле Агата верила, что Хэм мог бы достичь величайших высот, если бы его мать не внушила ему чувство собственной малозначимости. Но Джорджи чувствовала, что она могла только утихомирить буйный характер сына и внучки, который они могли унаследовать от Таккера Девлина и который так ее пугал. И, конечно же, они это унаследовали, что всегда было очевидно. Но это не значило, что все обернется в худшую для них сторону. Она должна была сказать это Джорджи.
– Если вы обе здесь, значит, цель вашего визита предельно ясна, – сказала Агата. – Вы хотите знать, что произошло.