Ты фыркаешь:
— Эти засранцы? Они мне не друзья. Просто какие-то долбо*бы, которых я знаю. Такие, каким и я был раньше. Богатые, эгоистичные, высокомерные и абсолютно бесполезные. Ни один из них никогда и дня не проработал за всю свою жизнь. А эти сучки, что висят у них на руках? Точно такие же. Богатые, которые не делают ничего, кроме как ходят по магазинам на Пятой авеню, ставят уколы ботокса, нюхают кокс и ездят на нескончаемые каникулы в Хэмптон или грёбанные острова Тёркс и Кайкос, и всё это на деньги родителей. Ни один из них никогда не делал ничего сам. И я был точно таким же, как они.
— А сейчас?
— Я всегда хотел пойти по стопам отца. Я хотел компанию. Хотел быть частью того, что он делает. Он ужасный человек и дерьмовый отец, но он чертовски хороший бизнесмен. В этом я отличался от этих парней, потому что с того времени, как я был второкурсником, я работал на почте или в копировальной комнате, пахал, как лошадь по ночам и выходным, платил взносы. Папа никогда не давал мне ни единой поблажки, как своему сыну. Он приказал всем обращаться со мной, как и с любым другим кандидатом на каждой должности, на которую меня ставили. И некоторые люди относились ко мне ещё хуже, поскольку я Картрайт. Но я играл в эту игру, я понял правила и делал всё возможное. Я работаю каждый день своей жизни, начиная с десятого класса. У меня есть свои деньги. На свои сбережения я купил Мазерати. Приобрёл квартиру на собственные средства. Я получил кредит на открытие своего дела, не используя ни одну из папиных связей. Но всё это не имеет значения, — ты заканчиваешь это пиво и берёшь следующее. Я делаю четвёртый глоток шампанского. — Предполагалось, что я буду продолжать работать на него и позволю ему обращаться со мной, как с грязью. А теперь, когда я сам по себе, он ненавидит меня ещё больше.
— Поэтому это звучит так, как будто они никогда на самом деле тебе не нравились?
— Я вёл себя, как они. Как избалованный мудак. Я никогда не был беден. Я делаю, что хочу и когда хочу. Да, я сам зарабатываю, но я всё равно относился к женщинам, как к пустому месту. Использовал одну за другой только ради удовольствия. Считал всех вокруг меня дерьмом.
— Что изменилось? — мне очень любопытно.
— Ты, — ты не смотришь на меня, когда говоришь это.
Моё сердце сжимается. Переворачивается.
— Я? Джонатан, я сделала только то, за что мне заплатили.
— Я хочу тебя, Икс. Но не могу быть с тобой, и я знаю это. У меня от этих мыслей задница горит, понимаешь? Мы даже не друзья. Я не очень всё понимаю. Но ты... ты не похожа на всех тех, кого я когда-либо встречал. Ты... много