Господин Ню был, конечно, очень доволен. В пятьдесят с лишним лет впервые стать отцом — после этого и помереть можно спокойно, а он еще и помирать не собирался! Но чем активнее он радовался, тем тревожнее ему становилось, и он с боязливой улыбкой поглядывал на жену. Та ходила мрачнее тучи и все больше убеждалась, что такой видный ребенок не должен называть папой такого невзрачного отца.
Тетушка Лю, как всегда, с готовностью вильнула хвостом и скосила свой единственный глаз в рот Небесного дара: — Скажи «мама»! Скажи «мама»!
Небесный дар молча закатил глазенки и тихонечко напрудил в штаны. «Попусту прожил полгода!» — подумала тетушка Лю. Но Небесный дар так не думал, и вообще, откровенно говоря, ничто живое попусту не существует. О другом мы судить не беремся, а Небесный дар, например, уже обладал своим собственным обликом: стало быть, недаром полгода сосал молоко. Он хоть и не говорил почти ничего, но отнюдь не бездельничал и, видимо, размышлял над своей внешностью. Иначе почему он был похож именно на себя самого, а не на кормилицу или Тигренка? Жизнь — это своего рода творчество; даже у краснорожего дебошира может вырасти белолицый и скромный сын.
Ноги у Небесного дара были слабенькие, но это не его вина. Плоский затылок он тоже не мог сам исправить. Госпожа Ню считала, что ребенка нельзя часто брать на руки, поэтому все полгода (за исключением тех моментов, когда его кормили грудью) он пролежал на спине, и затылок его стал плоским, как доска. Сейчас Небесного дара хоть и одели в ползунки, но на руки по-прежнему почти не брали. Кормилица была бы не прочь брать, да госпожа Ню считала, что это может испортить ребенка. Любовь любовью, а воспитание воспитанием. К правилам нужно приучать с малолетства, иначе настоящего чиновника не вырастишь. Дети должны лежать, а слуги стоять, поэтому свои творческие способности Небесному дару приходилось проявлять только на лице. Я не решаюсь утверждать, что у него был талант, но собственные представления о лице у него, несомненно, существовали, может быть, даже с элементами зазнайства.
Среди многих типов героев самый опасный — это человек с простой внешностью и сложной психологией. Небесный дар, вероятно, понимал это. Он, можно сказать, совсем забыл о бровях и ресницах, но, безусловно, рассчитывал на то, что они вырастут в будущем. Его маленькие черные глазки часто закатывались или прятались под голыми веками. Нос был короткий и вздернутый, словно к чему-то принюхивающийся. Губы тонкие — их легко растянуть и в улыбку, и в плаксивую гримасу. Все лицо похоже на тыкву, расширяющуюся книзу, потому что щечки были пухленькими. Когда Небесный дар не плакал и не смеялся, а молча моргал голыми веками над вздернутым носиком и тонким ртом, никто не мог догадаться, что он замышляет.