в письме к Латтимору просил, чтобы тот помог представить книгу И. Эпштейна "Незаконченная революция в Китае"
[141], поддерживавшую китайских коммунистов, государственному секретарю Маршаллу, генералу Ведемейеру, Джону Ф. Даллесу, руководителю дальневосточного отдела госдепартамента Джону К. Винсенту и другим. Картер писал: "
надеюсь, Винсент убедит Маршалла прочесть эту книгу от корки до корки".
Основной интерес у членов комитета и публики вызвали показания персонажа, много раз упоминавшегося на слушаниях ― профессора международных отношений в университете Джонса Хопкинса Оуэна Латтимора. Учитывая напряжённую атмосферу, в которой проходили выступления свидетелей, Маккарэн счёл необходимым организовать дополнительные наряды полиции вокруг зала заседаний.
Как и в 1950 году, во время выступления перед комитетом Тайдинга, Латтимор сделал предварительное заявление. Но на этот раз аудитория была далеко не столь дружественной к нему. Чтение Латтимором своего документа постоянно прерывалось председателем и другими членами комитета, так что за первый день он сумел зачитать только 8 страниц из 50. Маккарэн прерывал Латтимора, когда тот делал попытки перейти на личности. Например, когда профессор заявил, что Маккарти установил в госдепартаменте "царство террора", Маккарэн заметил, что это утверждение "соответствует линии коммунистической пропаганды".
Выдвинутые против него обвинения Латтимор назвал "кошмарным набором оскорбительной лжи"; Буденца он поименовал "бойким лжецом"; калифорнийского сенатора-республиканца У. Ноуленда ― "сенатором от Формозы". Закончил Латтимор чтение своего заявления лишь на третий день, после чего начался его перекрёстный допрос.
Изучение дела Латтимора выявило ложность некоторых показаний, данных им полтора года назад в комитете Тайдинга. Так, в 1950 году он под присягой заявил, что "не имел чести вести переписку с помощником президента Курри"[142], но теперь такие письма были найдены и предъявлены ему. Далее, в комитете Тайдинга Латтимор отрицал, что имел рабочее помещение в госдепартаменте; теперь ему пришлось признать, что он работал в офисе Л. Курри. Моррис, советник комитета, спросил Латтимора: "известно ли Вам, что имеются свидетельства об участии Курри в шпионской группе, действовавшей во время войны?" Латтимор ответил, что он об этом ничего не знает. Ранее он отрицал, что имел какое-либо отношение к выработке правительственной политики в Китае ― теперь признал, что перед Потсдамской конференцией его вызывали для консультаций в Белый дом. Он добавил, что "был там всего только три минуты", но не упомянул, что оставил Трумэну меморандум по дальневосточной политике.