Что ж. Это уже хорошо.
***
Павел появился в моей комнате в три ночи. «Лорд высокородный вампир» сидел в кресле около окна и недовольно покачивал ножкой, рассматривая тетрадки, сваленные у меня на столе. Я, привыкшая к тому, что он может появиться в любой момент где захочет, лишь оторвала голову от телефона и тут же заблокировала экран. Все же надо ложиться спать. Выключив настольную лампу, я завалилась поверх одеяла и, укрывшись одной из его сторон, попыталась заснуть.
— Ты так и будешь тут жить? — я открыла глаза и зевнула, перебрасывая косу с одного плеча на другое.
— Владислава собирается остаться тут. Но говорит, что не хочет как-то утеснять нас. Скорее всего мы снимем квартиру, — от последних известий лицо Павла исказила гримаса обыкновенного смирения и некоторой усталости.
— Ты абсолютно не хочешь меня даже слушать. Это плохо и нелогично, — лорд высокородный вампир едва заметно нахмурился и поправил трость у себя на коленях. Вообще он выглядел как испанский мафиози.
— Это моя жизнь, я делаю, что хочу, — он закатил глаза и поднялся из кресла, бросив трость туда, где сидел несколько секунд назад.
— Все же это не может продолжаться вечно, тебе пора сделать Выбор, — от одного этого слова у меня все сжалось внутри.
Выбор — древний саламандрский ритуал, во время которого ты должен выбрать себе истинную пару на всю жизнь. Мой срок близился к концу, и мне уже пора определиться.
— Павел, я не знаю, что буду делать завтра, а насчет Выбора я не имею никаких мыслей. Я запуталась, — я поправила край майки и села на постели, укрывая ноги одеялом. Скоро, очень скоро, мне придется решиться.
— Ты же не злишься из-за брата? — напоминание о нем только усилило мой страх будущего. Я так и не могла довериться Павлу после того… случая. Все же это сложно. Где-то глубоко в голове была мысль о том, что Павел не виноват в том, что случилось несколько лет назад. И я была вынуждена с этим соглашаться.
— Нет. Ты ни в чем не виноват, — осознание этого факта давалось слишком сложно. Но это жизнь. Тут всегда так.
— Я люблю тебя. В своей бесчувственной, слишком ревнивой манере, но я люблю тебя, Настя, просто пойми это, — холодные губы ощущались на моей щеке лишь секунду, но они, кажется, прожгли в щеке дыру.
Я осталась одна. В темной комнате, полной промораживающего холода, и с моей щекой, которая горела от мимолетного, но наполненного такой страстью, поцелуя.