— Да, так и есть, — я снова перемешала коктейль в массивном стакане и глотнула, на этот раз вкус ощущая. Сахарно-ванильный. Гадство, какое гадство!
— Как Вы попали в списки участников Диких Игр? — вопрос предназначался всем нам, но взглядом Анна сверлила только меня. Почему все Анны цепляются только ко мне?
Была заготовлена красивая легенда о том, что мы так долго ждали, старались, надеялись получить эти заветные места участников. И то, как мы были рады, когда нам об этом объявили. Реальность же оказалась такой же простой и банальной, как и палка в руках у ребенка. Нас вызвали — у нас просто не было выбора.
Навряд ли кто-то хотел бы оказаться на нашем месте. Мои циничные раздумья вызывали горьковатую усмешку на губах.
Свет от уличного фонаря бил прямо в окно кафе, что нарушало его уютность и такую теплую отрешенность от мира.
Уличный свет был холодным, белым и не согревающим.
— Владислава, как Вы относитесь к лорду директору? — я повернулась на звук голоса и слегка причмокнула губами, собираясь с мыслями.
— Нормально к нему отношусь. У него свои жесткие методы воспитания адептов, и я не могу его за это судить. Он поступает так, как считает нужным. И я вынуждена с его мнением соглашаться, хотя кое-где он может быть и не прав, — я пожала плечами, возвращаясь к лицезрению проезжающих машин за окном.
— То есть вам он нравится? — ее самодовольные глазки так и блестели жаждой наживы или новой сенсации в стиле
"Участница Диких Игр влюблена в своего лорда директора!".
Если они это напишут, то я посчитаю "Красную Искру" самым пошлым и никчемным изданием во всем волшебном мире.
Дальше были вполне типичные вопросы, вроде: "Сколько Вам лет? Каким занятием вы любите больше всего заниматься?" — и прочие, никому, кроме нас, не интересные вопросы.
Проходило десять минут. Потом двадцать. После двадцати — тридцать. Время текло медленно, словно загустевшее старое варенье.
Анна что-то рассказывала о забавных случаях из своей практики (срок которой максимум год), иногда перебиваясь на вопросы, которые заранее были выписаны у нее на отдельный листочек. Истории вообще никого не колыхали, но все терпеливо слушали, разглядывая помногу раз интерьер кафе, вид за окном, официанток и прочие важные для каждого кафе мелочи.
Я поставила руку локтем на чуть шероховатую столешницу и положила на нее голову, продолжая рассеянно слушать Анну и даже пытаясь вникнуть в смысл слов. Клянусь волшебством, не получалось. Слишком широкий рукав шелковой блузки сполз по гладкой коже предплечья, обнажив его. Я опомнилась довольно-таки быстро, но Анна уже успела заметить крупные бутоны роз, распустившиеся прямо на дереве.