Декрет 7 августа представляет собой грандиозное и сильное орудие борьбы с расхитителями и с хищениями. Но именно пото-ТУ, что орудие это очень сильно и грозно, им необходимо умело пользоваться, вовремя его применять и в отношении тех, которые действительно этого заслуживают.
Задача работников юстиции вовсе не является арифметической задачей: столько-то осудить, из них столько-то по закону 7 августа; из них столько-то на столько-то лет. Задача заключается не в этом, задача заключается, в том, чтобы осудить кого нужно, возбудить дел может быть, меньше, но зато направить все острие уголовной репрессии против настоящих жуликов, подлинных врагов народа. С этой точки зрения количественные данные которыми располагаем мы и Наркомат связи, совершенно недостаточны для того, чтобы судить по ним о смысле и содержании работы органов юстиции в этом направлении. Если принять общее количество дел по злоупотреблениям в органах связи за первую половину 1933 г. за 100, то в первом полугодии 1934 г. мы уже будем иметь 112–115 дел. Какой вывод можно сделать отсюда? Лучше стало или хуже? Едва ли на этот вопрос можно дать сколько-нибудь удовлетворительный ответ, если исходить только из сопоставления этих цифр.
Но как бы ни расценивать эти цифры — бесспорно одно: воруют еще много и судят еще плохо. Немного можно узнать и из других параллельных данных: за первое полугодие 1933 г. возбуждено дел по злоупотреблениям в органах связи на такую-то сумму, а в первом полугодии 1934 г. на сумму, превышающую первую на сотню тысяч рублей. Значит, в лучшем случае — стабилизация, хотя возбуждают больше дел, но воруют не меньше. Отсюда уже можно сделать прямой вывод: первое полугодие 1934 г. не дает улучшения в деле борьбы с хищениями по сравнению с первым полугодием 1933 г. Хотя дел стало больше, судебно-следственная машина стала вертеться как будто энергичнее, но сумма похищенного не изменяется, следовательно, эта машина работает в известной мере вхолостую. Это первый вывод, к которому, к сожалению, мы должны притти.
Почему так получается? Алексей Иванович очень хорошо и метко указал на те дефекты в самой работе аппарата связи, которые говорят о том, с чем никакая прокуратура ничего, пожалуй, не сможет сделать: ведь не посадить же к каждому человеку, работающему в органах связи, прокурора; нельзя же гак ставить работу, чтобы сидел кассир и рядом с ним прокурор, а может быть прямо уже поставить рядом и тюремного надзирателя! Однако, из этого обстоятельства нельзя делать вывода, что в органах связи работают только кандидаты на скамью подсудимых. Дело обстоит иначе. Дело заключается в том, что из тысячи пробирается в аппарат один чужак, один враг, умеющий хорошо замаскироваться. Должен сказать из своего опыта, из области работы по борьбе с преступностью, что трудность нашей работы сейчас заключается именно в неумении во-время сорвать маску и расшифровать жулика. Тут надо сказать прямо, что работники связи очень часто лишены самого Элементарного чутья, что они принюхались как-то к своей «атмосфере», не чувствуют, что рядом сидит жулик. А если этот, более или менее ловкий жулик умеет разыграть из себя «интеллигентного человека», напустить на себя «благородство», — а известно, что самые матерые прохвосты с виду нередко кажутся самыми «благородными» людьми, у которых «благородством» дышит чуть ли не каждое их движение, — что такого жулика и вовсе никто не замечает… То, что вовремя разнюхать этих жуликов мы не умеем, — наша беда, и эта беда не сегодняшнего дня, а давнишняя. Позвольте вам напомнить выступление т.