Быть может, более значима деятельность того склонного к платонизму неизвестного и анонимного ученого, который жил в третьей четверти IX в. Он был владельцем прекрасной библиотеки, от которой до наших дней дошел десяток рукописей. Ядром этого собрания (собрания, философского по своему содержанию) являются шесть манускриптов, написанных одной и той же рукой, среди которых - знаменитый Pansinus graecus, 1807, т. е. один из двух манускриптов, положенных в основу современных изданий текстов Платона: упомянутый манускрипт составляет вторую часть двухтомного издания Платона. К этой библиотеке принадлежит также манускрипт, содержащий тексты Максима Тирского и Didaskalikos Алкиноя; два других манускрипта заключают в себе соответственно Комментарий Прокла на Государство и Комментарий Прокла к Тимею; пятый манускрипт содержит единственное свидетельство относительно главных сочинений Дамаския, а последний манускрипт объединяет тексты географов, мифографов, парадоксографов, а также фальсифицированные памятники эпистолярного жанра (Гиппократ и др.). Существование в Константинополе в эту эпоху такого собрания позволяет оценить тот интерес, который поддерживался тогда в отношении платонической традиции.
Это свидетельство обладает тем большей парадоксальной значимостью, что из 280 глав любопытного памятника эрудиции, каковым является Библиотека Фотия (ок. 810 - ок. 893), только три главы посвящены философии: codices 214 и 251, трактующие о Гиерокле-неоплатонике, и codex 212, где речь идет о скептике Энесидеме. В остальном там можно обнаружить только упоминания о теологических трудах и о сочинениях светского содержания, причем среди последних преобладают сочинения исторические. Состав этой библиотеки дает нам довольно ясное представление о том, с чем именно хотели ознакомиться те молодые люди, движимые тягой к знанию, которые посещали собрания, устраиваемые Фотием у себя дома.
В следующем поколении доминирующей фигурой является Арефа (ок. 86о - после 932), которого обычно рассматривают как ученика Фотия. Арефа стал знаменит благодаря тому обстоятельству, что до нас дошли восемь томов его библиотеки, содержащие на полях его собственноручные пометки (пример см. ниже, на с. 872). Список сохранившихся томов дает возможность судить о направленности его интересов: это том Евклида, том Платона (известный Clarkianus, 39), включающий все диалоги, кроме Государства, Тимея и Законов (этот манускрипт рассматривается как второй по значению из позволивших установить текст, положенный в основу современных изданий Платона),