— Вы с ума сошли! Он никогда не согласится на морское сражение.
— Постарайтесь убедить.
— Не понимаю зачем? Нам легче выиграть сражение на суше.
— Достаточно трех доводов: тщеславие Антония, ненависть к Октавиану и ваш огромный флот.
— А как Октавиан?
— Это моя проблема.
Клеопатра задумалась. Так уж велико тщеславие Антония? Она не могла себе простить, что в эту воину Антония втравила она. Сколько пришлось приложить усилий, чтобы Антоний забыл спокойную жизни, о которой мечтал. А ведь они могли просто любить друг друга.
Понс украдкой глянул на таймер модуля возвращения.
— Предположим, мне удастся уговорить Антония, — заговорила Клеопатра. — Что дальше?
Понс откинулся на спинку стула, положив ногу на ногу.
— Следуя собственно традиции, Антоний будет продираться к флагману Октавиана, чтобы самому срубить его голову. И вот когда их корабли начнут гореть, вы отведете свой флот.
Возникла долгая пауза. Клеопатра недоуменно смотрела на Понса.
— Не понимаю, генерал, — наконец сказала царица. — Без моих кораблей Антонию не выиграть.
Понс уставился на собственные сандалии. Царица ничего не понимала или не хотел понимать.
— Я жду разъяснений, — тихо произнесла Клеопатры.
Понс мысленно проклял работу. В конце концов, ему наплевать и на Октавиана, самоуверенного прыщавого юнца, и на Антония, удачливого смельчака. Он понимал, что Клеопатра любит Антония, а его может только ненавидеть. Понс тяжело вздохнул.
— Антоний должен проиграть сражение, — наконец выдавил он.
— Почему!?
— Таков ход истории.
— Не морочьте мне голову! — взбесилась Клеопатра. — Вы прикрываетесь высокой идеей Сохранения Истории, а на самом деле… Меня сделали игрушкой в отвратительной возне, которую называете Историей. Сломали мою жизнь, постоянно разлучая с любимым человеком. Теперь, когда мы вместе и можем дожить остаток дней с детьми, вы хотите убить его!
— Ради Бога, успокойтесь. Все совершенно не так. У вас удивительная судьба самой красивой женщины всех времен! О вашей любви будут сложены легенды. Личность царицы Клеопатры вдохновит тысячи поэтов, писателей, художников.
— А как же я сама? В этой грандиозной затее нет места женщине, которая хочет любить и быть любимой мужем и детьми. Вы не учли самую малость — меня! — Клеопатра горела лихорадочным огнем ненависти и решимости. — И вот мое последнее слово, Понс: мы с Антонием будем драться за счастье!
— Не делайте глупостей! — угрожающе пробасил генерал.
— Идите к черту! — закричала Клеопатра.
— Я прикажу ввести в сражение военный спейсер! Он в два счета выжжет ваш флот. А царицу Клеопатру я отдам Октавиану! Он мечтает посадить вас в клетку и провести по Риму. А когда это развлечение надоест, вас оставят мучительно стареть в нищете на задворках империи!