(72).
Наконец, приведу ещё один характерный пример "научного" подхода в данной “солидной монографии (136)”: "Известный русский биолог Лев Киселев (сын биолога и вирусолога Льва Зильбера, открывшего вирус таежного энцефалита и автора вирусно-генетической теории рака), который взял фамилию матери, так как отец в это время сидел, рассказывал мне о своем посещении публичной лекции Лысенко в МГУ в 60-х. Очень точно по лысенковски гакая, он воспроизвел стиль и уровень лекции:
"МОлодежь, (ударение на первом слоге), мОлодежь! Слухайте меня. Гха. Я вам говОрю, что рожь превращается в ячмень, овсюг может превращаться в овес. Да. Гха. А зяблик или пеночка — в кукушонка. Не смейтесь (в 60-х уже можно было смеяться). Верьте мне, мОлодежь. Гха. Потому что я — народный академик" (72).
Кстати, в этой связи очень интересен постоянно приводимый оппонентами Лысенко вопрос об обещании последнего выводить сорта ценной пшеницы за три года. С точки зрения формальной генетики того времени (точнее, учения Вейсмана — Моргана) получение сортов методом мутагенеза — вообще практически нереальная и невозможная вещь, это уже позже стали утверждать, что сроки выведения сорта ограничены 10–15 годами. Далее, критики абсолютно не понимают, о каком именно выведении сорта шла речь. Не в курсе они, что при создании сорта перспективный образец (уже как сорт) довольно часто после третьего года передаётся в размножение, параллельно проходя испытание. Да и вообще — не имеют понятия, что называют сортом, как и что такое сорта ценной пшеницы (109).
Это сейчас, будучи вооруженным знаниями из молекулярной биологии, легко насмехаться над будто бы малограмотным академиком Лысенко. Ведь за Лысенко никто не ответит, не вступится за него, никто его не защитит. А попробовал бы нынешние смельчаки выступить тогда, в те годы, хотя бы уже после смерти Сталина.
Ну как смогли бы, герои-барашки!
2.12. ДИЛЕТАНТ РАЗБУШЕВАЛСЯ (ПРИТЧА)
Если все это резюмировать, то получается следующая картина. До войны в формальной генетике появился дилетант, Лысенко, которые прямо сказал то, что, если исходить из политкорректности, говорить было нельзя. Он не знал, что формальная генетика нерушима. Наоборот, он видит, что ничего там не доказано. Стал критиковать. Лысенко попытался подвергнуть сомнению догмы формальной генетики. Он сказал, что король голый — ну, неверна формальная генетика, да и практической пользы от нее нет.
Тогда формальные генетики организовали публичную дискуссию 1936 г. и там разгромили мичуринцев. Но дилетант не унимался. Он делал практическое дело, помогал сельскому хозяйству, чем мог. Он снова и снова критиковал священные основы формальной генетики. Тогда генетики в 1939 г. снова организуют публичную дискуссию, но, о чудо, споры заканчиваются вничью. Начинается война. Работа Лысенко оказывается очень полезной попавшему в опасность государству. Во время войны он был полезен фронту и никому не мешал. Лысенко награждается премиями, орденами. У него становится все больше и больше сторонников. И они не дураки, видят, что он прав. Но оппозиция ученых снобистского типа к его идеям остается глухой. Он растет как ученый, его практические результаты впечатляют. Он дает реальную пользу. Но он контролирует ничтожную часть научного сообщества. ВАК, МГУ, ЛГУ, АН СССР, основные институты в ВАСХНИЛ в руках формальных генетиков.