И он послушался, стянув немного джинсы и трусы, но лишь на мгновение прикоснулся губами к влажной плоти и, раздразнив языком, отстранился. Я протестующе застонала, и его губы вернулись, каждым своим движением разгоняя по телу волны истомы. Но он все же снова отодвинулся, видимо, решив поизмываться надо мной.
— Габриэль, нет, — простонала я.
Легко и быстро он перевернул меня на живот, накрыв своим телом и поглаживая ягодицы и грудь.
— Разве можно так кого-то желать? — пробормотал он возле моего уха, обдавая его жарким дыханием, а я не поняла, кому он адресовал вопрос. Самому себе или мне?
Осыпав жаркими и хаотичными поцелуями шею и спину вдоль позвоночника, он отстранился, и через мгновение его твердая плоть заполнила меня целиком. Я всхлипнула, захлебываясь в волнах наслаждения и приподнимая бедра ему навстречу. Наши тела словно пазл дополняли друг друга. Каждое его резкое и несдержанное движение сводило с ума, и разум, превратившийся в сахарную вату, казалось, был не здесь. Все вокруг будто перестало существовать. Были лишь мы, поглощённые наслаждением тела, и мгновения экстаза, к которому мы будто бежали марафон. Существовало лишь настоящее, здесь и сейчас. Мышцы лона судорожно сжались, не выдержав, и истома накрыла меня с головой. Габриэль следом за мной обмяк, придавив меня к кровати, и по его телу тоже прошли спазмы наслаждения.
Обессиленный, он лег рядом, а я, тоже лишенная способности двигаться, так и осталась лежать на животе.
В карете спалось плохо, и, несмотря на то, что был разгар дня, глаза закрывались, требуя сна.
Габриэль встал и, подхватив меня с кровати, поставил на ноги, поведя в сторону душевой. Я послушно поплелась следом.
Эта комната гигиены сильно отличалась от той, что была в обители. Стены словно из литого полированного камня коричневого цвета, в центре огромная круглая ванна, словно единое целое со стенами, и из такого же минерала были выточены умывальник и унитаз. Возле умывальника деревянный шкафчик и тумбочка из дерева орехового цвета.
Мы встали в центр ванны, и когда Габриэль нажал на небольшой круглый выступ на бортике, на нас сверху полилась теплая вода. Я с наслаждением подставила лицо, прикрыв глаза. Габриэль стоял рядом, держа меня за руки. Губы его нежно коснулись моего вздернутого вверх подбородка, и тепло разлилось в груди.
Хотелось, чтобы весь мир вокруг исчез вместе с проблемами, осталось только это мгновение, только мы вдвоем. Страсть наших тел, казалось, растопила лед внутри меня окончательно. Но теперь сердце было будто оголено, а ото льда остались ожоги. Его нежность просто пугала. Я не понимала, почему он так ведет себя с той, которая уже два раза угрожала его убить. Но бежать все равно придется, и навряд ли я это выясню когда-либо.