– Так точно, – грустно вздохнул Нестеров.
– Ну вот. Значит, ты – самый натуральный «дух». Стопроцентный.
– Товарищ младший сержант, но из этой формулировки следует,
что вам домой не хочется. А это маловероятно!
– Слушай, Паганини… Тебе мозги на череп не давят? – Медведев
встал из-за стола и оправил ремень. – Давят?
Ответить Нестеров не успел: в класс вошѐл лейтенант Смальков
и, посмотрев на бойцов, спросил:
– Чем занимаетесь?
– Устав учим, товарищ лейтенант, – ответил Медведев, –
Нестерова подтянуть надо.
– Хорошо, занимайтесь.
Смальков ушѐл, а содержательный урок продолжился. Нестеров
был способным учеником и схватывал всѐ на лету. Правда, у него был
один недостаток – он пытался анализировать, чего в армии делать не
рекомендуется, ибо служба, дисциплина и устав – это набор абсурдных
несуразиц, сочетание которых, однако, и есть основа армейского
порядка. Пытаться осмыслить это – значит подвергнуть свой разум
большой опасности. Нестеров в силу «детского» срока своей службы
этого пока не понимал.
В воскресенье капитан Зубов заявился в роту с пухлым пакетом в
руках. Махнув рукой дежурному, который полез к нему с докладом,
ротный подошѐл к ближайшей тумбочке и поставил на неѐ пакет.
Бойцы с любопытством наблюдали за действиями командира. Зубов
оглянулся; увидев Гунько и Соколова, подозвал их к себе.
– Соколов, у нас трѐхлитровая банка есть? – спросил Зубов. –
Пустая?
– Не знаю, – пожал плечами каптѐр. – Я могу в каптѐрке
посмотреть.
102
– Я потому тебя и спрашиваю, что можешь.
Капитан зыркнул на несообразительного ефрейтора, и тот сразу
же ушуршал в каптѐрку.
– Гунько, а ты принеси из класса каких-нибудь газет, – продолжал
отдавать распоряжения капитан. – Быстро!
– Есть принести газет!
К Зубову подошѐл Смальков, стоявший в этот день ответственным
по роте.
– Зачем всѐ это, товарищ капитан? – с любопытством спросил он.
– Увидишь, – ответил Зубов.
Гунько и Соколов вернулись. Ротный критически обнюхал банку,
определив, что в ней раньше хранились огурцы, приказал Гунько
порвать газету на мелкие куски и сложить обрывки в банку.
– А что это будет, товарищ капитан? – не отставал Смальков.
– Это будет… домик! – объявил Зубов. – Домик для нового бойца
нашей роты.
Ротный торжественно развернул пакет и извлѐк из него
маленького пушистого хомячка, который смешно двигал розовым
носом, обнюхивая всѐ вокруг.
Зубов осторожно опустил его в банку и постучал пальцами по
стеклянной поверхности.