руках.
Новый боец роты стал объектом всеобщего внимания и заботы.
Бойцы окружали его домик и наблюдали за жизнью обитателя
трѐхлитровой банки, слегка пахнущей маринованными огурцами.
Объектом бурного обсуждения стало имя нового воина.
– Не, ну что это за «погоняло» – Пупсик?! – возмущался
Медведев. – Рядовой Пупсик! Разве это имя для солдата?!
– А почему рядовой? Может, он – сержант! – предположил Гунько.
– Или ефрейтор! – Кабанов, после того как ему повесили
«сопли», очень гордился своим званием. – Как мы с Соколом!
– Да вы на щѐки его посмотрите, – прикололся Медведев. –
Он же – прапорщик!
Щѐки у хомяка действительно были знатные, таким могли бы
позавидовать и Шматко, и Данилюк.
– Да ладно, Медведь! – махнул рукой Гунько. – Он первый день в
армии! «Душара» он!
– Точно! – рассмеялся Сокол. – У него сейчас как раз учебка!
105
Эту шутку бойцы оценили дружным смехом. Медведев сразу
начал отдавать «духу» команды.
– Так, туловище мохнатое, вспышка слева!
Хомяк продолжал надувать щѐки и смотреть своими глазками-
бусинками на странных пятнистых существ, окруживших его со всех
сторон и издававших очень громкие звуки.
– Кстати, а рядовой Хомяков – классная кликуха, – заметил Гуня.
– А сколько хомякам служить положено? – задумался вслух
Кабанов. – Сколько они вообще живут?
– Ну, года два с половиной – три, – с авторитетным видом знатока
заявил Сокол, – значит, по-нашему, это… У него год за две недели
проходит!.
– Ого! – Гунько быстро просчитал всѐ в уме. – Так он через три
недели уже дембелем ходить будет!
– Ага! А ты ему свой масляк будешь отдавать!.
В общем, в этот день дружный солдатский ржач в казарме второй
роты почти не замолкал. Обсуждались все вопросы, связанные с
жизнью и службой нового рядового Хомякова.
Маша сидела за столом, а старший прапорщик Шматко как
ошпаренный метался по кухне, пытаясь прийти в себя после
услышанной новости.
– Олежек, скажи честно, – тихо заговорила Маша, – ты не рад?
– Я? Почему «не рад»? Очень даже рад… – Прапорщик
остановился посреди кухни и растерянно посмотрел на девушку. –
Просто это как-то… Ты… и беременна… А это уже точно?
– Точно, – кивнула Маша. – Я два теста прошла. Ошибки быть не
может.
– Ага, так значит, – прапорщик задумчиво уставился в потолок, –
не может… Ага… Э-э… И от кого? Ой, извини, Машуня, то есть и кто?
Ну-у… Мальчик или там… девочка? Кто?
106
– Олежка… Ему же только две недели… Ещѐ ничего не понятно.