— П-понимаю, Ваше величество, — прошептала Элиана. Ее ладонь сжималась на цепочке, но та стала холодной. — Понимаю.
Челюсть короля Гендри работала, словно он хотел произнести что-то еще в злости. Но он развернулся и захлопнул за собой дверь. Комната задрожала от силы удара. Элиана ощущала эту дрожь.
Она пыталась подавить всхлип. Что изменит появление человека в маске из дубовых листьев? Что изменит его имя?
Никто не пойдет против воли короля.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Сделка
— Думаешь, ты можешь идти против моей воли?
Фейри стоял в дозоре на стене замка короля Оберона, он смотрел на дикую страну, искал признак появления гоблинов. Но он был честен с собой, он мыслями был в другом мире, в мире смертной музыки и смертных танцев, где улыбка смертной девы могла озарить для него золотом всю вселенную.
Рев голоса Оберона прервал его счастливую дрему, и капитан фейри поежился от ужаса. Он все еще стоял смирно, развернулся и отсалютовал, но его щеки были бледными.
Лицо короля Оберона было грозным. Он мчался по дороге на стене, за ним тянулась тьма, его кулаки были сжаты, как для боя.
— Мой верный Пак все рассказал! — заявил он, нависнув над капитаном, от гнева он словно раздулся вдвое, стал выше. — Он все рассказал мне о твоих шалостях со смертной, которую я запретил тебе видеть! Хочешь провести больше времени в подземелье, капитан? Этого желаешь? Потому что я готов бросить тебя туда на сто лет!
Капитан фейри не был трусом, и он не отпрянул от гнева короля. Он сохранил уважительный тон, поклонился и сказал:
— Прошу прощения за оскорбления, которые причинили мои поступки. Но я не прошу прощения за сами поступки, ведь они рождены из истинной любви.
Оберон не мог говорить от гнева. Он взмахнул кулаком и сбил бы капитана со стены на острые камни внизу…
Но вдруг между ними возникла его жена, сияющая золотом и мило улыбающаяся ему.
— Вот это представление. Еще и на публике! — сказала она, смеясь, как колокольчики. — Что подумают крохи?
— С дороги, Титания! — вопил Оберон. — Пак рассказал, что ты в этом замешана, и я разберусь и с тобой!
Но Титания за много веков их брака успела увидеть мужа в гневе, так что не боялась.
— Не смеши, — бодро сказала она, постучав по его носу длинным изящным пальцем. — Ты хочешь помешать истинной любви? Когда ты лезешь к сердцам, ничего хорошего не выходит, это все знают.
Тьма на лице Оберона рассеялась, он слабо улыбнулся. Он вспомнил, когда в последний раз одолел жену в их бою воль. Вспомнил мужчину с головой осла и квартет юных влюбленных, которые забрели в его лес ночью…