– Побила кого, чтоль?
– Да. Нет. Вроде того, – прячу руки под парту.
– Я на музыку тоже, кстати, хожу, – переводит тему Женя, вновь улыбку мне широкую адресуя, и я только сейчас замечаю две глубокие ямочки на веснушчатых щеках. Мило. – Туда вообще половина школы ходит. Даже дополнительные часы директор выделил.
– Все такие фанаты музыки?
– Неее… – хрюкающе усмехается. – Все на учителя поглазеть приходят. Точнее, – почти все. Я музыку и вправду люблю.
– Что ж там за учитель такой? – откинувшись на спинку стула, незаинтересованным голосом протягиваю. Был бы в этой школе хоть один стоящий мужик, уж я бы сразу заметила.
– Ну, он не совсем учитель, – пожимает плечами Женя. – Точнее, в состав школьных педагогов не входит. Он просто кружок музыкальный ведёт по вечерам. Училке музыки уже под семьдесят, и кроме «Крылатых качелей» от неё ничего не услышишь, так что... Актовый зал есть, инструменты кое-какие тоже есть, вот директор и дал добро. Вроде как, повышение духовного развития учащихся и бла-бла-бла.
– И на чём играешь?
– А? Я? – И смущённо: – На гитаре. На акустической.
– Ммм… круто.
– Ой, спасиииибо. Сегодня вечером занятие будет. Приходи обязательно! Тебе понравится!
О, да.
Понравится.
Только не в этой жизни.
И только не в этой школе.
***
И только не с этим учителем!
Вот теперь, пожалуй, стоит серьёзно задуматься над тем, какой такой великий грех я совершила в прошлой жизни, что приходится так сильно расплачиваться за него в этой?..
Или же я попросту проклята?.. Может талисман от сглаза прикупить, или бабку-колдунью поискать?..
Что ещё мне делать остаётся?!
Как всё это называется?!
Судьба? Карма?! Нет, – точно проклятие!
Пять часов вечера. Небольшой актовый зал в совдеповском стиле встречает меня приглушённым жёлтым светом, несколькими рядами кресел в пошарпанных велюровых обивках вишнёвого цвета, старым потёртым паркетом под ногами, и несколькими десятками разукрашенных а-ля «Вырви глаз» женских физиономий, что, стоило тяжёлой скрипучей двери сообщить о моём визите, тут же обратились ко мне. Все до единой! Глаза сощурили и так внимательно смотрят, настороженно, будто я – самка из другой стаи, их единственного здорового самца отбивать пришла.
А вот собственно и самец.
Умереть и больше не вставать. Никогда.
Выскочка, замерев на маленькой полукруглой сцене, смотрит на меня, высоко вскинув брови, явно пребывая в не меньшем замешательстве, чем я. Практически сдутые цветные шарики, и плакат с поздравлением ко дню учителя служат его высокой фигуре, облачённой в видавшего виды джинсы и свободную серую футболку, катастрофично нелепым фоном.