Но ты поешь мне песню из «Непрошеных гостей».
Покуда еще я могу трепетать
И слышать дыхание жизни и шаг
Угрозами полных лет,
И боль заставляет меня стонать,
И есть у меня мой старый костяк,
И сердце мое, и бред.
Пока еще силы я нахожу
Руку поднять и холодный пот
С горячего лба смахнуть,
Пока за мерцанием дальним слежу,
И ноги несут, и что-то зовет
Прямо к окну шагнуть.
Когда же в кошмар превратится мрак
И лютой мукой будет пугать
Грядущий утренний свет,
Страданье — мой единственный флаг,
Конца ему нет, и нельзя отступать,
И спасенья нет.
Когда ни бодрствовать и ни спать,
Ни стукнуть в стену, — когда ты готов
Самим собой не быть,
Не думать, не грезить, не вспоминать,
От жалости — страх, богохульство — от слов
Уже не отделить.
Когда не смогу я об стену лбом
И проклясть небеса не под силу мне,
Чтоб кончилось все тотчас,
Чтоб человек поднялся над скотом.
Чтоб душа его вечно жила в глубине
Его бессмертных глаз.
Будет счастье царить во мне и тогда,
А на высокий костер взойти —
Это апофеоз.
Я верность свою храню навсегда, —
Должен куст непосильную боль снести,
Чтоб раскрылись бутоны роз.
Если тело мое на куски разорвать,
Вы увидите рай сокровенный мой,
Эльза, мой свет!
Там, как песня рассвета, будет звучать,
Как едва сотворенный мир молодой,
Ее первый привет.
Разломайте кости, как мягкий орех.
Загляните в раны до глубока,
Вглядитесь до дна в меня, —
Лишь одно, лишь одно во мне ясно для всех,
Словно ясный омут у тростника,
Под золой дыханье огня.
Счастье дня моего вы увидите вновь,
Вы услышите — снова сирень цветет,
Там источник и берег мой.
Вы найдете там Эльзу, мою любовь,
Аромат ее, шаг ее — Эльза идет
Для меня за живой водой.
Вы найдете в крови моей соль ее слез,
В каждой песне моей — ее голоса звук,
В каждой жилке моей — ее взгляд,
И все будущее человека и роз,
И вся сладость счастья, и горечь мук
Ей созвучны и с нею в лад.
Дрожь влюбленных уст и влюбленных рук,
Боль и радость, слитые навсегда
Долгим вздохом, одной волной.
И ставшее самой лютой из мук
Удивленье, растущее в вас, когда
Прикасается к вам другой.
Сорвите гранатовый спелый плод,
Сорвите сердце, на склоне дней
Успокоившееся едва,
Не останется следа, но имя живет,
Да цветут под портретом любимой моей
Живописные мои слова.