В штабе сразу сообразили, что происходит. Но почти весь личный состав нашего 'Аиста' был к тому моменту под психическим контролем смэшников. Консервация называется. Живые биоконсервы - жрать и спать. И из этого состояния тебя потом психотехникам с месяц вытаскивать приходится, ещё не каждый отходит.
Когда меня разбудили после двух суток искусственного сна, корабль напоминал госпиталь. Весь экипаж лежал в медкапсулах или в карантине.
Пустые коридоры сразу стали гулкими, блекло-сиреневые переборки сливались с полом и потолком в мистические туннели. Плюс меня всё ещё мутило от дозы гамма-излучения, которую я хватанул по причине неактивированных щитов на терминале.
Парней из команды, кто дежурил, как и я, на участках первой линии обороны, тоже пришлось не только 'снимать с консервации', но и лечить от облучения. А мой маленький тех-напарник просто тихо двинул тапки в своём закутке, и, когда прибыла спасательная бригада с 'Дела чести', корабля, по случайности вообще не пострадавшего от смэшников, медики взяли, ставшее неожиданно маленьким и гибким тело, погрузили на магнитную платформу и повезли куда-то, даже не попытавшись подключить к диагносту.
Он был нормальный, в общем-то, парень, этот желтопузый. Но совсем не урод, что его и доконало, в конце концов. Меня спасли устойчивость к перегрузкам и полное слияние с ложементом, плохоньким, но погасившим хотя бы часть удара. А мёртвое тело теха поддерживали уже не кости, а жёлтый комбинезончик.
Но у нас хотя бы корабль почти не пострадал. Далтит, он и на Экзотике далтит. А вот 'Парусу', обычному блоковому линейнику, досталось полной меркой. Пока я шёл из медотсека в свою каюту, где не был неделю (двое суток сна плюс реабилитация), всё думал, как бы выпроситься в спасательную команду. У людей выше порог переносимости гамма-излучения, чем у смэшников. Пилоты - так точно выжили. С нашей уродской устойчивостью и не в таких условиях выживают.
Я знал от госпитальных медиков, что на 'Парусе' всё ещё разбирают завалы и ищут уцелевших. К себе в каюту зашел только собрать вещи и переодеться.
Корабельные медики носят красное, но экстренные команды институтов госпитальной медицины - синее с тремя белыми вертикальными полосами люминофора на груди. Меня тоже так вырядили, пока я у них лежал, и бесило это неимоверно. Ведь такую же форму носят психотехники. А по мне - так уж лучше быть психом, чем ручной обезьянкой Гендепа.
Только полез в шкаф за родной голубенькой формой, как мембрана двери за спиной зашипела, расползаясь. Я оглянулся и увидел Дьюпа.