- Скажите, Алексей Николаевич, - мне всё же удаётся совладать с собой, и я смотрю на сидящего рядом Казанского с вежливым, как мне хочется надеяться, интересом, - вам же этого желается только по причине того, что я не одинока?
- Не только. Вернее, это меня подстёгивает, но я хотел бы тебя даже если бы у тебя не было так называемого жениха.
- Не так называемого, а весьма конкретного.
- Перестань. Мы оба знаем правду.
Не знаю, что там подразумевает под правдой Казанский, но собираюсь стоять на своей придумке до победного. Потому что сейчас добровольно отправляться в его постель я не желаю ни при каких обстоятельствах.
- Это ваше дело, что вы там знаете, - пожимаю плечами, отводя взгляд от лица Алексея.
- И всё же... Я прошу о немногом.
- О чём именно? Раздвинуть перед вами ноги потому, что вы мой босс и можете отдавать мне указания?
- Было бы неплохо, но нет, - ухмыляясь, отвечает Казанский. После чего во мгновение ока становится серьёзным, но следующие слова, которые произносит, больше похожи на шутку: - Дай мне несколько дней, не отказывайся от того, чтобы я за тобой поухаживал. И ты поймёшь, что ты для меня особенная.
Наверное, будь я не настолько здравомыслящей - что рядом с Алексеем регулярно ставится под сомнение - я бы тут же согласилась. Слышать такое от Казанского - это что-то запредельное по ощущениям, вот только я знаю, что правды в этом признании ровно столько же, сколько в моём скором обретении звучной фамилии Тупикина. Но наряду с желанием запрокинуть голову и расхохотаться, во мне просыпается ещё и чисто женское любопытство. Интересно, что именно Казанский собирается делать, чтобы у меня возникло ощущение вот этой исключительности? И сколько женщин до меня считали себя таковыми для Алексея? И где вообще сейчас эти «особенные женщины босса»?
- Ну я же сказала, что не одинока...
- Вера...
- Ну, что? - не удержавшись от улыбки, уточняю я. - Вы же не будете спорить с тем, что у меня есть все основания считать, что наши отношения в прошлом не задались.
- He буду. Зато они прекрасно задались в настоящем. И я помню, что в ту ночь ты пошла в мою постель в точности зная, с кем ты туда идёшь. И делаю вывод что я не так уж тебе неприятен.
Вздыхаю, потому что эту карту мне не побить. И не внушить Казанскому, который вбил себе в голову желание попробовать завоевать меня - хотя, я бы сказала «соблазнить», - что будет лучше, если всё останется так, как есть.
-Алексей Николаевич, у вас есть ровно три вечера на ваш выбор, на которые я составлю вам компанию. Но у меня несколько условий.