Тем временем жертвы уже исчисляются тысячами, если не десятками тысяч — никто на данный момент не знает в точности число погибших за время украинской трагедии. Киев, 20 февраля: 82 человека расстреляны неизвестными снайперами. Одесса, 2 мая: от рук неонацистских боевиков «Правого сектора» гибнут 48 человек, из них 32 человека сгорают заживо. По данным ООН и ОБСЕ, с момента начала так называемой антитеррористической операции на востоке Украины погибло свыше 4 тысяч человек, около 10 тысяч получили ранения и свыше 450 тысяч человек стали беженцами[1]. И это заведомо неполные данные. Во имя чего, спрашивается, столько уничтоженных жизней и столько разрушенных судеб?
Нечто подобное рано или поздно ожидает и Белоруссию. Для сил империализма — «мирового сообщества» — Белоруссия давно выступает в образе этакой нарывающей занозы, не столь ненавистной, как Куба, Венесуэла или КНДР, но — с точки зрения запланированного капиталом глобального имперского строительства (нового мирового порядка) — не в меньшей мере досадной. Поэтому едва ли стоит удивляться тому, что за двадцать лет лукашенковского президентства в Белоруссии оформилась довольно влиятельная общественная прослойка, которую по праву можно назвать «компрадорской». Это образованные, получившие либо сравнительно качественное советское образование, либо образование (стажировку) за рубежом, свободно владеющие иностранными языками люди — работники умственного труда, интеллектуалы. Сами себя эти люди в большинстве случаев именуют «контрэлитой», «третьим сектором» или «гражданским обществом», тогда как официальная пропаганда давно окрестила их «пятой колонной».
Не следует заблуждаться относительно прогрессивности этой самопровозглашенной «элиты» — никакой борьбы в подлинном смысле слова, борьбы за совершенствование страны и условий жизни в ней для всех и каждого, она не ведет, большая часть ее совокупной активности расходуется на агрессивную, очень низкого качества, политическую пропаганду националистического и/или неолиберального толка, на обработку мозгов постмодернистским (а с недавних пор и постмарксистским) псевдоинтеллектуализмом, на распространение образцов «продвинутого», то есть отличного от того, который гарантирует официальная власть (пресловутые «попятьсот» и «чарка и шкварка»[2]), богемно-клубного потребительства, в общем и целом — на «переформатирование» политикосоциокультурного пространства в направлении, выгодном для окончательной победы в стране «свободных» рыночных отношений, идущих на смену лукашенковскому патернализму через вытеснение оного снизу и, как это ни парадоксально, сверху.