. Что ни говори, упрек весьма серьезный. Ну и чего, собственно, следует ожидать от такой «элиты»?
Папаша Сорос и Евродеррида
Презрительное отношение «контрэлиты» к простому народу как людям второго сорта нашло свое отражение, а быть может, наоборот — теоретическое оправдание для себя, в книге «Код отсутствия» (своего рода манифесте белорусского националистического движения) философа Валентина Акудовича, одного из наиболее видных интеллектуалов страны; изданная в Минске в 2001 году энциклопедия «Постмодернизм» удостоила его званием «культовой фигуры белорусской интеллектуальной жизни второй половины 90-х»[24].
Если попытаться коротко пересказать сформулированную Акудовичем суть длящегося в Белоруссии с момента прихода к власти Лукашенко социально-политического конфликта, получим следующее. Приведя в 1994 году А. Лукашенко к власти, «белорусская Вандея» — «социальная провинция», люди, на протяжении 60-х – 70-х годов массово мигрировавшие из деревень и местечек в Минск и другие крупные города, — одержала тем самым победу над «белорусской Столицей». И крайне печально — по Акудовичу, — что представителей «белорусской Столицы» численно оказалось недостаточно для того, чтобы, «соединившись в целые социальные страты», они «смогли отодвинуть социальную провинцию от социальной столицы на надлежащее ей место — в “Вандею”»[25]. Иными словами, националистическая и либеральная «элиты» в середине 90-х должны были отодвинуть белорусский народ в безработицу, проституцию, голод и нищету (как это сделали подобные «элиты» в других постсоветских странах). Тот самый народ, который философ в другом своем произведении наделяет такими красочными эпитетами, как «национально несознательный (ополонизированный, околонизированный, орусифицированный, осоветизированный, манкуртизированный, холопский, быдлянский, затасканный и задрипанный)»[26] (везде по тексту перевод с белорусского фрагментов из сочинений и устных выступлений Акудовича мой).
Трудно сказать, включены ли философом в понятие «социальной Столицы» «широкие массы советской интеллигенции», обнаруженные им в БССР 70-х годов (Акудович подчеркивает, что «каждый четвертый работник республики в это время был связан с умственным трудом»[27]), и если включены, то остается лишь пожимать плечами, удивляясь слабости, трусости, недееспособности «социальной Столицы», при такой-то численности не сумевшей одолеть «быдлянских и задрипанных» (впрочем, под конец сочинения Акудович, словно забывшись, выдает секрет политической «импотенции» «контрэлиты»: «Легко было на митингах пламенно декларировать, что мы сами хотим и можем быть хозяевами на своей земле. Хотеть как будто действительно многие хотели, а вот “мочь” — так не слишком чтоб у кого получалось»