— Ну и жарища же! — сказал оценщик, усаживаясь в кресло.
— Одиннадцатый час вечера, а душно, словно в полдень!
— И не говорите! — отвечал К. — Особенно мне, петербуржцу, не привыкшему к югу, — просто невмоготу!
— А вы постоянно изволите жить в Питере?
— Постоянно, я ведь служу там.
— При сыскной полиции состоите?
— Да, я чиновник сыскной полиции.
— Так, так! Хорошее, интересное дело.
— Да, ничего. Пожаловаться не могу.
— А много ли изволите получать жалованья?
— Какое там. Всего три тысячи в год. Впрочем, вы ведь человек посторонний, скрываться от вас не буду: кой-какие доходишки имею.
— Ну известное дело! Без этого нельзя, — поощрительно сказал повеселевший оценщик.
— А по какому делу, позвольте вас спросить, вы ко мне пожаловали?
— У меня к вам дело немалое и серьезное. Да только, знаете ли, как-то всухую плохо беседовать. Позвольте вас попотчевать ужином и винцом, за стаканом ловчее нам будет разговаривать.
— Что же? Я и в самом деле проголодался, давайте поедим и выпьем! Только угощенья мне не надо: закажем, что каждый хочет, и заплатим всякий за себя.
— Да что там говорить, велик расход, подумаешь! Впрочем, как хотите.
После нескольких рюмок водки оценщик заговорил:
— Сегодня мне в ломбарде неловко было с вами говорить, уж больно много было народу, тут и члены правления, и директора.
А все же по вашему делу я мог бы помочь. Конечно, ломбард случайно промигал и принял ворованные вещи. Ведь в каждом деле бывают ошибки. Но ежели бы он и известил полицию, то какая бы от этого выгода была вам и мне? А награда обещана большая!
Так и в бумаге сказано.
— Да, двадцать тысяч рублей! — сказал со вздохом К.
— Вот видите, какие деньжищи! — И оценщик залпом выпил стакан мадеры. — Стало быть, ежели мы с вами откроем вора, то и награда будет не ломбарду, а нам. Я вам все это прямо говорю, так как худого здесь ничего нет; я в этом деле не причастен, конечно, но раз помогу вам в вашей работе, стало быть, половина награды по совести мне?
— Все это так, конечно! Но заклад-то на предъявителя, как при таких условиях найти вора? — сказал К.
— А это уж мое дело, не беспокойтесь! Обещайте поделиться честно, и я вам говорю — найдем!
— Ну что же? Если действительно поможете, то половина ваша!
— Так по рукам? — спросил повеселевший оценщик.
— По рукам! — отвечал К.
Допив бутылку и начав другую, оценщик приблизил свое кресло и таинственно заговорил:
— Я знаю человека, заложившего у нас вещи! — И, просмаковав произведенное этими словами впечатление, продолжал: — Есть тут в Одессе некая Любка — Звезда, ее чуть не весь город знает, «шьется» она все больше с «гречьем» (водится с греками).