— Что тебе нужно? — спросил я сурово.
— Так что я к вам по делу, господин начальник! — сказал хрипло босяк.
— Говори!
— Слыхал я, будто вы разыскиваете Кольку Серегина, что прикончил на прошлой неделе хозяев в зеленной Ивановых, на Арбате.
— Ну так что? Разыскиваем, да.
— Так вот, господин начальник, явите Божескую милость, одолжите пятерку, а я вам отслужу и найду Кольку. Мы ведь с ним вместях на огородах у этих зеленщиков все лето проработали, и я не только Кольку в лицо знаю, я знаю и места, где искать его надо.
— Да сам-то ты кто такой? Что-то на работника мало походишь.
— Зовут меня Гаврилой, по фамилии Пахомовым буду, — сказал тихо босяк, опустив голову. — Работал я честь-честью, да вот попала вожжа под хвост, начал пить, чем дальше, тем пуще, пропил, что было, а вот теперь и дошел до своего состояния. Глаза бы на себя не глядели!
«Наверняка надует!» — подумал я. Да жаль стало человека, и я протянул ему пятерку.
Прошло с год, а то и больше. Колька Серегин давно был разыскан, осужден и отбывал каторжные работы, как вдруг в приемные часы является ко мне какой-то мужчина купеческой складки и с широкой улыбкой приветствует, как старого хорошего знакомого.
Я вытаращил глаза и уставился на него. Это был человек высокого роста, в черной поддевке, в лакированных сапогах и «при часах».
— Да неужели же не узнаете меня, господин начальник.
— Нет, не узнаю.
— Господи ты боже мой! А Гаврилу-то Пахомова не помните разве?
— Какого Пахомова?
— Да пятерку-то вы мне давали али нет? Я еще обещался убийцу Кольку Серегина разыскать?
— А-а-а! Теперь вспомнил, как же!
— Так вот я пришел, господин начальник, долг свой вернуть и в ножки вам поклониться. Спасли вы, можно сказать, человека! С вашей легкой руки стал я оправляться помаленьку и вот, слава тебе господи, снова человеком стал. Истратил я из той пятерки рубль на поимку Кольки, да зря — не нашел, а на остальные деньги купил на толкучке замочков. Продал с прибылью, купил еще — опять продал. Потом купил перочинных ножей и их распродал без убытку. Ну а там — и пошло, и пошло! Одно можно сказать — оправился! Извольте получить обратно пять целковых и премного за них вам благодарны!
Я предложил Пахомову опустить пять рублей в кружку (сбор, открытый в пользу семьи недавно убитого надзирателя), а затем, позвав полицейского фотографа фон Менгдена, приказал ему снять Гаврилу, портрет которого я долго сохранял в «назидание потомству».