А еще я не могла оторваться от журналов. Листая их, рассматривая фотографии, я представляла себя и умопомрачительной красавицей, сидящей на скамейке в парке, и известнейшей актрисой, шагающей в белом платье по красной ковровой дорожке, и деловой женщиной в строгом костюме, держащей в руке плоский портфель. Но я очень сомневалась, что где-то есть настолько другая жизнь…
Тринадцатилетие ознаменовалось для меня двумя наиважнейшими событиями. Прямо в день рождения я получила от судьбы два невероятных подарка, которые потрясли меня до глубины души и наполнили последующие дни восторгом и волнением. Покой улетучился с такой скоростью, что некоторое время я пребывала в полуобморочном состоянии и вполне заслуженно получала от тети Томы шлепки и крепкие словечки. Я спотыкалась на ровном месте, улыбалась невпопад, проливала чай на скатерть, вертелась около зеркала и то радовалась, то огорчалась…
В тот день, десятого февраля, погода, как назло, испортилась. Я ждала солнца, но небо заволокло тучами, температура опустилась до двадцати четырех градусов, ледяной ветер завывал и обжигал щеки, да еще добавился снегопад… Полтора километра до школы – не слишком большое расстояние, привычное, но в то утро оно мне казалось бесконечным.
Зимние ботинки развалились, и я надела осенние, старенькая коричневая куртка совершенно не спасала от холода, вязаная шапка тети Томы съезжала назад и не грела. Лилька, одноклассница и подруга, увидев меня, стала подпрыгивать на месте и хлопать себя руками по бокам. Мы с ней из разных деревень и всегда встречались в одно и то же время на развилке.
– Опаздываем! – выпалила она, морща нос. – Я тебя жду, жду… Холодина!
– Ага, – согласилась я. – Тетка задержала…
– Ой, поздравляю с днем рождения! – Лилька перестала подпрыгивать и улыбнулась до ушей. – Желаю счастья, здоровья и всего самого хорошего!
– Спасибо.
Зуб на зуб не попадал, и мы быстрым шагом устремились дальше, продолжая разговор на ходу.
– А что тебе тетка подарила? – с любопытством спросила Лилька, прищурившись. Моя жизнь ей часто казалась удивительно-непонятной, наверное, потому, что наши семьи были совершенно разные.
– Шапку, – коротко ответила я.
– Эту?
– Да.
– Но она… ну… странная какая-то.
– Ты кого имеешь в виду? Тетку или шапку?
– Тамара Яковлевна само собой немножко того… Я про шапку!
Лилька считала себя модницей. Во-первых, ее мама шила отличные вещи, благодаря чему даже несколько раз побывала в Большом Доме, построенном пять лет назад московскими богатеями на берегу озера. Семья Акимовых, проживающая в двухэтажном особняке, давно обросла легендами и тайнами и вызывала живейший интерес буквально у всех. Во-вторых, прошлым летом Лилька коротко постриглась, подражая какой-то французской певице, и теперь мечтала покрасить волосы в яркий, почти оранжевый, цвет. Она собиралась сделать это еще под Новый год, но натолкнулась на стену непонимания со стороны бабушки, расстроилась и отложила перевоплощение на другую дату. «Представляешь, – возмущалась Лилька, – она пообещала содрать с меня три шкуры! Сказала, что это прямая дорога в ад, и назвала меня перспективной блудницей. Интересно, откуда она такие слова знает?..» Я тоже мечтала перекрасить свои скучные светлые волосы в шоколадный цвет, но не в ближайшем будущем, а лет через десять-пятнадцать. В-третьих, у Лильки была потрясающая сумка с кисточками на кармашках и разноцветными бусинками на ремне. Это чудо ей прислала из Санкт-Петербурга старшая двоюродная сестра.