Его ответ в очередной раз окатил цинизмом:
— С тех пор, как ты повзрослела, мы присматривали уже за тобой. Ее значение для нас стало минимальным.
Врезать ему что ли? А, к черту все. Мне надо это переварить. До злости захотелось домой.
— И что теперь? – устало спросила я.
— Мне нужно уехать из города. У меня много дел, и я не вправе покидать свой пост надолго. Ник, – он указал на громилу, – мое единственное Дитя. Я доверяю ему, как себе. Он останется с тобой, будет защищать и помогать тебе, если потребуется. Когда-нибудь ты станешь моим вторым Дитя.
Я перевела взгляд на громилу. Значит, Ник. Тот, очевидно, был не слишком счастлив от поставленной перед ним задачи, но не возражал.
— А говорить ему со мной можно? – сейчас этот вопрос казался уместным, ведь Ник до сих пор не произнес ни слова.
— Надеюсь, что мои Дети не будут конфликтовать. Однако Нику можно все. Только чтоб в процессе ты осталась жива.
Я поднялась, одновременно отодвинув стул, и направилась к выходу. Ник, все время недвижимо стоявший за спиной Теодора, сделал шаг в моем направлении. Да, он же теперь мой защитник, моя опора и подпора. Я решила его поощрить:
— Ну что, громила, пошли? Так и быть, отвезешь меня домой.
Он презрительно скривился, а Теодор спросил уже мне в спину:
— Почему ты не задаешь больше вопросов? У тебя их должно быть очень много.
Их на самом деле было много, но не сейчас, не сегодня. Надо сначала осознать то, что на меня успели вылить.
Поэтому я спросила:
— А кто сильнее — вампиры или пришельцы?
Он опешил. А я добила:
— Громила Теодорыч, не отставай!
Да, уровень моего хамства прямо пропорционален силе моего страха. Защитная реакция.
***
Ник вел машину в полном молчании. Я рассматривала его профиль — прямой нос, очень темные волосы, падающие на лоб. Он мог бы быть кинозвездой. Если бы умел разговаривать. А может, умеет?
— Так это что получается, — спросила я его, — ты мне типа брата будешь?
Он повернулся ко мне на секунду. У него были не черные, как мне сначала показалось, а темно-синие глаза. Неестественный цвет. Может быть, линзы? Или какая-нибудь вампирская фишка? И он ответил. Ага, оказывается, может, когда захочет!
— Типа того.
Черт возьми, аж мурашки по коже от такого красноречия! Хотя голос у него был мягкий, тоже с ноткой бархата, которого у Теодора было в переизбытке.
— И много твой отец нам с тобой таких родственников настрогал? – мне хотелось еще раз его услышать.
— Не отец, а Мастер. Нет. Я пока единственный.
Интересно, это хорошая новость или плохая? Ник был явно неразговорчив или просто не хотел разговаривать именно со мной. Я решила это проверить: