Теперь уже напряглась я. Что это он собрался мне сказать? Я буквально кожей почувствовала, что мне не понравится то, что скажет сейчас мой любимый. А он продолжал:
— Я очень надеюсь, что ты все правильно воспримешь, спокойно выслушаешь меня. И примешь как данность.
Пауза, похоже, затянулась, и не будет ей конца.
— Ну? — поторопила я Сергея — я слушаю!
— Сегодня день рождения у одного очень важного для меня человека, — наконец, собравшись с мыслями, начал он.
— И? — я все не понимала, к чему же он клонит.
— И этот человек… В общем, это мой сын.
Сначала я не поняла, потом мне показалось, что я ослышалась. Потом до меня, наконец, дошло — у Сережи есть сын. И я узнаю об этом меньше, чем за месяц до нашей свадьбы. Чудесно, ну просто чудесно!
Я молчала, наверное, полчаса. Сергей тоже не решался заговорить со мной. Потом, видимо, его утомило затянувшееся молчание, и он тихим, вкрадчивым голосом начал рассказывать историю появления на свет своего сына.
Все просто и банально. Сергей вернулся из армии, и собрался переезжать в Москву. В это время познакомился с девушкой. «Ничего серьезного, просто секс, не более того», уточнил он. Как будто это в корне меняло дело! Потом он уехал, и они, естественно, расстались. А через некоторое время оказалось, что она беременна.
— Я не мог, просто не мог бросить своего ребенка!
Он говорил твердо, с напором. Не оправдываясь, а именно констатируя факт. С той девушкой никаких отношений у них больше не было, через некоторое время после рождения ребенка она вышла замуж. Но Сергей, тем не менее, дал сыну свою фамилию, общается с ним периодически, и помогает деньгами. Хороший, заботливый отец.
Все это, безусловно, должно было только возвысить его в моих глазах. Я, по идее, должна была бы зауважать его еще больше, чем уважала до того. За его благородство и честность. Но, увы…
Что-то во мне словно оборвалось. Я спрашивала сама себя: «что, тебе было бы легче сознавать, что он бросил этого ребенка на произвол судьбы, как последний мерзавец?» И тут же отрицательно отвечала на этот вопрос. Но эти новые обстоятельства так глодали меня изнутри, что я уже не хотела ничего: ни свадьбы, ни вообще видеть Сережу.
В полном молчании мы приехали домой, и я решила лечь спать. Утро вечера мудренее. Подумаю об этом завтра! Не вышло.
Сергея, очевидно, возмутил мой бойкот, и он перешел в наступление:
— Настя, ты не любишь детей?
Мне показалось, или я отчетливо услышала вызов в этом невинном вопросе? Намеренная провокация? Меня сосем несложно спровоцировать.
— Я не люблю, когда от меня скрывают своих детей! А против детей я, в общем, ничего не имею!