Потом мы виделись пару раз мельком, когда я приезжала к родителям. Уже после рождения Марка. Она намекала мне, как я паршиво выгляжу. Я и без ее намеков об этом догадывалась, но маленький ребенок и трудности семейной жизни как-то отвлекали от собственных несовершенств.
Общаться снова мы стали после развода и переезда к родителям. Я особенного желания к возрождению старой дружбы не испытывала. Янка, казалось, наоборот, всячески стремилась вернуть былое: звонила, заходила в гости. Подробностей своего развода я с ней не обсуждала, и без ее колкостей мне было тогда не весело. К тому же у меня была масса других проблем: поиск работы, устройство Марка в детский сад. Но постепенно страсти улеглись, я вернулась в свойственное мне позитивное расположение духа. Похудела, похорошела. Стала изредка выходить в люди. Мы с Янкой выбрались в кафе. Болтали, как в прежние времена, о том, о сем. О шмотках, о парнях. Я обронила, что знакомлюсь в интернете, и о том, как это забавно временами.
— Да, теперь-то, с ребенком, нелегко тебе будет снова выйти замуж, — между делом, как бы в пустоту, выдала Янка.
Я оставила это умозаключение без комментариев, и перевела тему. Не то, чтобы Янкины слова меня задели, нет… Удивили скорее. Это что, злорадство? Просто никому больше из моего окружения и в голову не пришло констатировать данный факт. Наоборот, все родные и знакомые придерживались в этом смысле даже слегка нездорового, на мой взгляд, оптимизма. Может, им желание моей мамы сбагрить меня замуж передалось, я не знаю. Но отчего-то у всех находились в запасе десятки историй про знакомых матерей-одиночек, удачно пристроившихся в повторный брак. И одна Янка не смогла меня не просветить о моей нелегкой доле!
Тем не менее, общаться с Яной я не прекратила. Скорее наоборот, мы снова стали закадычными подружками, очень много времени проводили вместе. Янка охотно выбиралась с нами во всякие зоопарки и на аттракционы, даже на детские площадки. Покупала Марку игрушки и конфеты, могла даже остаться с ним на пару часов, в случае необходимости. Вдвоем нам тоже было весело. Временами даже чересчур.
Все-таки у Янки были те редкие качества, которые я особенно ценю в людях: легкость на подъем, общительность, коммуникабельность. Она умела притягивать людей, быть центром какой-то бурной деятельности, обладала способностью веселить и веселиться. Пусть эта веселость и беззаботность часто бывала напускной. И с такой же легкостью, с какой привлекала к себе внимание, подружка людей от себя отталкивала, но… Привычная к ее закидонам, я старалась поменьше обращать на них внимание.